Выход под землю в берлоге
присутствовал, собственноручно заложенный и забитый Дунаем сразу же
после его обнаружения. Найденная в железной коробке сейфа карта,
закатанная в прозрачную твердую пленку, тогда заставила пластуна
поежиться. С одной стороны, такие, вроде бы хорошие пути отхода,
случись вдруг что. Но, с другой стороны, ему не верилось, что
длинные коридоры, дальше на востоке соединяющиеся с линией
какого-то метрополитена, никем не заняты. А уж сколько всякой дряни
водилось в Москве пластун представлял себе весьма живо, в красочных
образах и личинах. От некоторых встреченных образов такие метки на
шкуре остались, мама не горюй.
К примеру, премерзкая тварь,
подкараулившая как-то раз его в небольшом переходе за Красной
площадью. От удара живой пилы, росшей из конечности, должного
располовинить Дуная, спас только жилет с пластинами. Слава Перуну,
тогда пластун уже нашел схрон с пластинами. Куртку и кожу жилета
шипы, идущие ровной колючей лентой, вспороли только в путь. Хорошо,
успел вытащить «пепербокс», изрешетив мутанта.
Это уж потом пластун узнал про
«потолочников». А в первый раз пришлось туго, как еще. Когда-то
тварь эту специально выводили для охраны тоннелей и прочих
секретных объектов. Откуда было знать ученым, создавшим их еще до
Последней войны, что случится с их творениями? Кого еще стоило
ожидать под землей, Дунаю не хотелось даже и гадать.
Гед посопел, смотря на карту,
поприкидывал в уме, типа - что да к чему. Ткнул, уверенно и
спокойно в один из намеченных выходов, сказал сюда, мол, и точка.
Ничего не оставалось, и Дунай отправился разламывать брусья и
раскидывать хлам, наваленный у двери в подземелье. Ломать-то, как
известно, не строить, но времени ушло не меньше часа. И еще
пришлось переживать за вход в берлогу. Вроде бы и толстый металл
двери, плотно прижатой вертушкой, надежен, и сама дверь сливается с
темным коридором хорошо. А один черт, скреблись на душе кошки,
заставляли переживать за оставленное позади жилье. Неуютное,
каменное да железное, холодное, но какое-то свое. Даже каморка в
гриднице пластунов не казалась Дунаю такой родной, как найденное
убежище.
- Вот это место мне, например, не
нравится. – Гед показал на кусок перехода, где сбоку литеры, еле
видные в слабом свете факела, говорили про какой-то институт физики
и химии. – Совсем не нравится, кремлевский. Шаришь, нет, химия-то
штука опасная. Мало ль че там могло окуклиться за это время,
вобщемта?