«А то, - подумалось Дунаю, - верно
мыслишь, сволота продажная, в точку…»
Почему? Да все, как водится, просто,
и память пластуна, заточенная подмечать и держать в голове много
нужного, сама подсказала кое-что из архива мастера Устина. Что там
находилось то перед Войной? То-то, что не просто какая-никакая так
себе конторка, а целый институт.
«Научно-исследовательский институт
имени Л.Я. Карпова», прятался в старом городе у Садового в районе у
Курского вокзала. И опасения матерого маркитанта точно не напрасны,
думает он совершенно логично. Где, как не в подобном институте до,
накануне и даже во время Войны, исследовать и производить
страшно-ужасное химически-биологическое оружие? Вот то-то же, что
там…
Но маркитанту Дунай ничего не
ответил, пожав плечами. Есть ли, нет ли там чего «окуклившегося», а
идти надо. Жаль, что патронов осталось всего два полных магазина и
штук десять в третьем, торчавшем в автомате. Магазин он тут же
поменял. Подумав, Дунай решил отдать Геду его пистолет. Маркитант,
совершенно свободный, молча взял протянутую кобуру, прицепил к
ремню и пошел первым. Пасюк потрусил с его правой стороны,
оскалился, как будто напоминая торговцу про себя. Гед покосился на
крысопса и снова ничего не сказал.
«Я слежу за плохим хомо, друг» -
Мысль возникла в голове Дуная, четкая и ясная.
«Спасибо, друг». – Пластун улыбнулся,
в который раз поблагодарив Деву Удачу, пославшую ему такого верного
спутника. Не иначе, как приглянулся ей Дунай. И хорошо, в воинском
ремесле удача нужна, главное не лениться.
- Ну и воняет! – не выдержав, снова
выругался Гед, правда, шепотом. – Глаза режет даже.
Воняло, и верно, так, что фенакодуса
с ног бы сбило. Едкий, резкий запах висел в невысоком бетонном
коридоре. Пахло чем-то схожим с парами извести, перемешанными с
ароматами всех кремлевских конюшень. Дунай послюнявил палец, задрал
руку под потолок. Сквозняк все-таки присутствовал, хоть отчасти не
дав им остановится уже через несколько десятков метров пути. Глаза
резало до слез, хотелось присесть и как следует прополоскать
организм. Даже Пасюк, зачастую равнодушный к самым сильным запахам,
чувствовал себя не в своей тарелке. Пару раз крысопес
останавливался, посылая пластуну неуверенные мысли.
- Потерпишь. – Ответил Дунай.
Остановился, заметив, как на загривке Пасюка зашевелилась шерсть.
Верный признак, что впереди что-то не особо приятное. – В край на
вот, закрой морду.