Из одного из подсумков, висевших на
поясе, пластун достал длинный кусок полотна, годившийся и на бинты
для ран, и на ветошь для револьвера. Сам тоже обмотал лицо, оставив
снаружи только глаза. Дышать стало чуть легче, особенно после того,
как смочил тряпку… не водой.
- Стой. – Дунай поднял автомат. –
Что-то впереди нечисто, аккуратнее надо бы нам идти-то.
- Не было нам печали, кремлевской. –
Гед вытянул пистолет. Пасюк оскалился, глядючи на него. – Ты
собачке-то скажи, слышь, че мне теперь назад ходу нет. Один не
доберусь, так че в одной упряжке мы теперь. Да, например, герой,
штаны с дырой?
-Хорошо. – Дунай мысленно попросил
Пасюка лишний раз не показывать зубы. Не надо сейчас тотрговцу
нервничать из-за остроты клыков четвероного. – Двинули?
- Да хоть задвинули, – маркитант тихо
оттянул затвор оружия. – Лишь бы было кому задвинуть… ну и чево. В
смысле, чево задвинуть, например. Наше дело телячье, куда скажут,
туда и идем.
«Теленок, куда там, – пластун иллюзий
по поводу Геда не питал. – Только повернись к тебе спиной, не
пойдет он один назад, ну-ну».
Факелы тихо трещали горюн-травой,
своим запахом хоть немного разгоняя местную вонь. Света хватало
ровно столько, чтобы разглядеть метров на десять от силы. Тьма в
коридоре стояла кромешная, наполненная постоянным сухим треском,
далекими отзвуками капели, шелестом ветра в невидимых воздуховодах.
Дунай посветил на стену, на пол, захотел сплюнуть от омерзения, но
вспомнил про ткань на лице. Шевелящийся живой ковер насекомых
только добавлял отвращения к странному, ровному и прямому
подземному ходу.
Светлая плесень, густо покрывающая
стены и уходящая на потолок, отсвечивала от факелов, поблескивая
серебром. Сверху, чуть играя отсветами пламени, медленно
перекатывались через крошечные трещины потеки зеленоватой воды. Она
пробегала по наростам и губчатым выступам, там и сям покрывавшим
стены. Трещали и знакомые Дунаю вездесущие тараканы, и черные
огромные сороконожки, и вялые белесые жирные мокрицы, а также их
никогда ранее не виданные пластуном соседи, родственники и
товарищи. Так что треску, шуршанию и еле слышному скрежету Дунай
даже не удивлялся. Хорошо, что хоть за шиворот никто из насекомьей
братии не упал ни разу, то-то гадостно стало бы.
Пасюк неожиданно успокоился, послав
мягкую волну Дунаю, двинулся вперед. Пластун пожал плечами, толкнул
в плечо маркитанта.