— То все вместе взятое, — проворчала я.
— Мы как раз у моего дома. Удачно получилось. Зайдем? —
предложил Игнат.
Я путаюсь в собственных чувствах. С главным я определилась,
а вот с составляющими моего счастья — нет. Хочу постепенно, не торопясь, и в то
же время хочу все и сразу. Странные мысли, глупые. Я жду прогулок, признаний,
ухаживаний, чтобы Игнат добивался меня, а еще хочу прямо сейчас подняться к
нему, скинуть одежду, и отдаться его рукам.
Губам.
Чтобы было жарко и стыдно.
Чтобы было хорошо и больно.
Чтобы были он и я. Мы.
— Идем, — Игнат потянул меня по улице, и ускорил шаг. — Не
хватало еще, чтобы ты заболела.
— Мы к тебе?
— Ко мне.
— А почему не в кафе? — я с улыбкой кивнула на милое, уютное
заведение.
Там, за стеклами в разводах дождя, сидят люди, и вдыхают
идущий от кружек аромат кофе. Кто-то глинтвейн попивает. Чертовски заманчиво,
но не заманчивее предложения Игната.
— Почему не в кафе? Потому что твое место в моем доме.
— Очень удачно пошел дождь со снегом, да? И мы как раз рядом
с твоей квартирой, — подколола я, сглаживая его резкость.
Мы вошли в арку, Игнат остановился. Плечи его немного
опустились, расслабились.
— Я давлю, да?
— Я уже поняла, что ты не любишь, когда с тобой спорят.
— Останавливай меня, Слава, — нахмурился он. — Если хочешь,
мы пойдем в кафе.
Я опустила глаза, и заметила, что в правой руке Игната зажата
связка ключей. Без брелока… эх, а на моей связке ключей что только не навешано.
Значок балерины; маленькая, вечно оцарапывающая меня Эйфелева башня; отобранный
у папы еще в детстве значок футбольного клуба «Динамо», и еще Бог знает что.
— Поднимемся к тебе, — мягко сказала я, разжимая мужскую
ладонь.
Сама достала ключи, и открыла калитку. А затем с улыбкой
вернула связку.
Зачем спорить с ним по мелочам? Зачем останавливать?
— Дождь, и правда, пошел удачно, — опасно блеснул глазами
Игнат.
— Удачно, но… сегодня ничего не будет.
— Посмотрим, — он притянул меня за талию.
И поцеловал.
Мы в темноте двора-колодца, звезд не видно, только капли
дождя на мужских скулах, и в них отблески из чужих окон. Я хочу смотреть, но
целоваться лучше с закрытыми глазами. Чувствовать его мягкие губы, настойчивый
язык, наполнивший мой рот, захвативший меня в плен. И вкус, Боже, какой у него
вкус!
Я бы так и стояла с Игнатом в этом пустынном, гулком дворе.
Мне не холодно, я плотно вжата в мужское тело… мне жарко. От поцелуя,
переставшего быть нежным, и от собственных мыслей. Я уже знаю, что такое
близость, и подчинение мужской силе. И от знания этого, от картинок прошлой
ночи ноги мои слабеют. Я бы упала, не держись я за Игната, не обнимай я его также
безжалостно, как и он меня.