Повторим еще раз, что Дюма легко было сделать Калиостро великим ясновидцем, так как ко времени написания романа «Ожерелье королевы» было известно, как и когда умерли все его действующие лица. Однако прекрасный писатель Дюма не был столь же хорошим историком, и в угоду интриге, в угоду сюжетной занимательности и остроте фабулы часто позволял себе весьма сильно отходить от исторической правды.
* * *
Когда Ришелье принимал гостей, Францию сковали небывалые морозы, сопровождавшиеся ужасным голодом: только в Париже и его окрестностях от голода и холода зимой 1784 года умерло почти триста тысяч человек. Богачи были глухи к стенаниям умирающих, а королевских субсидий недоставало. С самого начала зима была необычайно лютой: уже в конце ноября 1783 года груды снега и льда заслонили лавки и загромоздили все улицы и переулки. В конце марта началась оттепель, и Сена, из-за множества побежавших к ней ручьев, вышла из берегов. Но в середине апреля вновь нагрянули морозы, и богачи пересели в сани из карет, безжалостно сбивая с ног пешеходов.
В середине апреля в Париж въехало четверо саней: в первых санях сидели двое мужчин, во вторых – две женщины. Одна из них была средних лет, другая – немного моложе. В двух последних санях кучеры везли разнообразную поклажу. Вскоре после въезда в Париж мужчины куда-то скрылись, а женщины отыскали полусгоревший пятиэтажный отель, на самом верхнем этаже которого светились два окна. Живущие по соседству люди знали, что этот полусгоревший дом принадлежал известному чернокнижнику и колдуну доктору Бальзамо, исчезнувшему неизвестно куда сразу после того, как случился пожар. А в доме остались жить лишь те, кому некуда было деваться. Подъехавшие к дому дамы поднялись на пятый этаж, где горели два окна, и оказались в бедной маленькой квартирке, принадлежавшей молодой черноглазой графине Жанне де Ламотт де Валуа. Войдя в комнату, где их ожидала графиня, посетительницы увидели на стене портрет короля Генриха III Валуа и портрет графини Жанны Валуа – обитательницы этой квартиры.
Дамы представились распорядительницами некоего благотворительного общества, готового оказать помощь, но для этого сначала уяснить кое-какие вопросы. Задавая их, дамы выяснили, что перед ними – жена графа де Ламотт, что король Генрих III Валуа был братом герцога Валуа, одного из предков по отцовской линии и, таким образом, Жанна де Ламотт приходилась покойному королю хотя и довольно дальней, но, безусловно, кровной родственницей. А вот на вопрос о том, кем была ее мать, Жанна откровенно ответила, что ее мать была простолюдинкой и служила привратницей, что звали ее Марией Жоссель, но она была женщиной редкой красоты и герцог не только влюбился в нее, но и обвенчался с нею. Отец дал ей титул герцогини и свою фамилию – Сен-Реми де Валуа, так как он был прямым потомком некогда царствующего дома Валуа. Но корона Франции перешла из дома Валуа в дом Бурбонов и все отпрыски дома Валуа – а их было четверо – трагически погибли. Все Валуа, оставшиеся в живых, переменили свою фамилию на Реми, а ее отец – Сен-Реми – снова переменил фамилию на Валуа, считая, что не должен лишаться своего единственного достояния. Умирая, отец оставил Жанне все документы, подтверждающие ее родословную. А умер он от болезней и нищеты в парижской больнице для бедных.