— Ага.
— А теперь представь, что те путы не из прочной нити, а из ваты
сахарной. Потянешь и рассыплется. Ну?
Это было легко. Представила, что уж.
Только дальнейших указаний не последовало. Бабка вдруг легко
соскользнула с кровати на пол.
— Молодец! Ползём к двери. Фу, сладкая теперь вся, да липкая. С
ватой сладкой ты перестаралась. Надо было тебе сказать, что нитки
сгнили от времени, да уж ладно.
Я потянулась открыть дверь, но Пифия схватила за руку.
— Куда? На ней сигналок больше чем над кроватями. Представляй
что в двери внизу окно такое большое, тряпочкой завешенное. Только
без стекла!
— Да как же… — начала я сердиться, — я колдовать так не
умею!
— Но сделала же, — удовлетворённо заметила бабка, приподнимая
тряпку внизу, которая по цвету с дверью сливалась. Отверстие
квадратное, как раз нам пролезть.
Только вылезли, мне было велено представить обратно, что дверь
цельная. И опять получилось. Я заморачиваться перестала. Да ну эту
старушку – небось сама и колдует.
Тут мы уже встали, отряхнулись, да огляделись.
Коридор пустынный, не очень широкий, и без окон. Тускло светятся
лампы на стенах, плафоны мешают разглядеть – электричество там, или
свечи какие магические.
Вдоль стен двери с обеих сторон. Все одинаковые. Чуть дальше по
коридору ниша, в которой установлен стол с высокой стойкой, как в
обычных больницах сестринский пост – один в один. И Сестричка на
посту спит, положив голову на сложенные руки. Палочка лежит рядом,
наготове.
— Тихо, — шепнула Пифия и вдруг впилась ногтём в моё
запястье.
Я еле удержалась от вскрика.
Старуха усмехнулась, и поднесла окровавленный ноготь к лицу.
Принюхалась, поводила носом из стороны в сторону. И поманив меня,
медленно направилась к сестринскому посту. Я старалась не отставать
и не издавать звуков. Хорошо даже, что босиком иду. Разве что потом
надо будет одежду свою найти.
Так мы дошли до лестницы, по которой спускаться пришлось
довольно долго. Потом был ещё коридор, и ещё. Я бы уже запуталась,
а Пифия периодически подносила ноготь к носу и шла. Наконец, она
остановилась у дверей, от которых пахло едой. Кухня, видать.
Дверь была не заперта и мы вошли. И сразу оказались в большой и
просторной кухне. Пара домовиков колдовали у зажжённой плиты,
установленной посерёдке, раздувая огонь. Ещё двое щелчками пальцев,
перемещали из большой раковины тарелки, которые сами складывались в
стопки на столе у стены.