Снова послышались крики. Кони тех, кто был рядом, точно
заразившись волнением товарки, шарахнулись в сторону. А кобыла,
несколько раз взбрыкнув задом, снова взвилась на дыбы — Эрик на миг
разучился дышать — и понеслась в поле.
Он никогда не считал себя хорошим наездником, но полетел следом,
забыв обо всем. Видя впереди лишь яркое пятно волос и моля Творца
только об одном — не отстать. И успеть поймать плетением, когда
придет время. О том, чтобы Ингрид удержалась в седле, молить было
бесполезно, у человеческих сил есть предел. Лошадь сильнее и
быстрее. Эрик попытался усыпить взбеленившуюся серую — ничего не
вышло. Плетение легло как нужно, но животное лишь на миг замедлило
бег и понеслось дальше. Наведенный сон не прочнее обычного и не
поможет, если кобыла чего-то испугалась или ей больно — хотя что
могло случиться посреди толпы народа?
Его конь никак не мог догнать кобылу — Эрик тяжелее Ингрид, да и
не было причин у скакуна так нестись. Выругавшись, Эрик пожалел,
что нет ни хлыста, ни шпор. Подумал, может, попытаться стащить
Ингрид плетением — но если нога застрянет в стремени, девушке
конец. Остановить кобыле сердце? Вылететь из седла не так опасно,
как оказаться под упавшей лошадью. Да и поди поймай то сердце,
когда так несутся…
Внезапно лошадь, то ли устав бежать, то ли еще что надумав — кто
знает, что в голове у этого животного — резко остановилось,
взбрыкнув задом. Ингрид все-таки вылетела из седла через ее голову.
Эрик потянулся плетением — и не поймал. Промахнулся. Девушка
перекатилась, сгруппировавшись. Кобыла пролетела над ней — Эрик
закричал. Ингрид, свернувшись в комок, оставалась неподвижной целый
миг, и за этот миг сердце Эрика ухнуло куда-то к стременам, забыв,
как биться.
Девушка шевельнулась. Эрик обмяк в седле и едва не вылетел из
него сам, когда уже его конь, почувствовав минутную слабость
наездника, дернулся вперед. Эрик придержал поводья, успокаивая
скакуна. А серая дрянь, сбросив всадницу, раздумала нестись,
застыла на месте, поводя боками и дрожа, с губ капала пена.
Эрик слетел с коня, бросился к Ингрид. Присел рядом, прижал к
себе трясущимися руками. Девушка вскрикнула.
— Прости, — выдохнул он, отстраняясь и заглядывая ей в лицо. В
обрамлении рыжих волос оно казалось серым. Тоже перепугалась. Еще
бы. И, похоже, без переломов не обошлось.