Трое благородных устроились своим кругом. Адела, поджав ноги,
сидела на шелковом ковре: погода стояла теплая, и земля, видимо еще
не остыла. На подоле ее черного, шитого серебром платья лежала кипа
ярко-розовых цветов, которые девушка собирала в венок. Один,
готовый, уже украшал ее голову поверх покрывала. Гарди и Фолки
расположились по обе стороны от Адели на складных стульчиках,
развлекая ее беседой. За их спинами — на расстоянии достаточном,
чтобы не подслушивать господ, но и не так далеко, чтоб не услышать,
когда его позовут — растянулся в траве Бруни, оруженосец Хаука.
При виде подъезжающего господина он вскочил, оглядел всех
встревоженным взглядом.
— Все обошлось?
Хаук жестом разрешил ему снова сесть. Соскочил с седла — Эрик
подумал, что старость подкрадется к нему еще нескоро.
— Да, все целы. — сказал Хаук. — Оса, наверное, укусила, вот и
понесла. Все обошл…
Он замер, уставившись на розовые цветы в руках жены. Эрик
проследил за его взглядом, выругался про себя. Адела, как раз
закончив второй венок, с улыбкой протянула его мужу.
— Выбросьте эту гадость! — рыкнул Хаук.
Она так и замерла, с протянутыми руками. Эрик спешился, подошел
к ней.
— Позвольте, госпожа.
Взял венок сквозь рукав дублета. Губы девушки задрожали, глаза
наполнились слезами. Эрик бесцеремонно снял второй венок с ее
головы, так же, через рукав. Адела растерянно вскрикнула. Оба
мужчины, сидевшие рядом с ней, вскочили, хватаясь за мечи. Эрик не
обратил на них внимания, соображая, как бы собрать цветы с подола,
не вляпавшись…
— Как ты смеешь, — начал Фолки, шагая ближе к Эрику.
— Стоять всем, — рявкнул Хаук.
Фолки замер, недоуменно глядя на зятя. Тот, стянув с рук
перчатки, передал их Ингрид.
— Отдай Эрику, пусть соберет все и сожжет. Гарди, Фолки,
поднимайте людей. И пусть освободят место в телеге для Аделы,
поводья она держать не сможет.
— Почему? — вскинулась девушка. — Я…
— Делайте, как я сказал. — буркнул Хаук. — Наотдыхались.
Эрик, собрав, наконец, проклятые цветы, развернулся к нему.
— Командуй дневку. Пока еще можно хоть что-то исправить.
— Разве еще можно что-то исправить? — Хаук проглотил
ругательство. — Совсем недавно ты говорил…
Он осекся. Правильно, незачем всем знать, что с ядами дар
справляется плохо. Незачем самому вкладывать оружие в руки
убийце.