— Поприветствуем же нашего почётного
йога, владыку гроссбухов, повелителя счетов и непревзойдённого
жонглёра цифрами, благодаря милости которого нам начисляется
стипендия! — донеслось оттуда. — Михаил Прокопьевич сегодня
выступит с рассказом о своём путешествии в горный Джунго и поисках
истинного источника!
Раздались аплодисменты, и стройный
мужчина лет сорока пяти с собранными в косицу волосами, длинными и
чёрными, всплеснул руками.
— Ну что вы в самом деле! Ну какой
истинный источник, право слово? — рассмеялся он. — Истинный
источник находится внутри каждого из нас, нужно лишь достичь
состояния просветления. И для вхождения в сатори вовсе не
обязательно годами медитировать в горных храмах. Любой может прийти
к этому, главное — найти свой путь. Так сказал гуру Махат Атман, а
он — великий мудрец. Известно ли вам, что он последовательно
проходит реинициации в источниках сверхсилы от самого слабого
километрового пятна в Пахарте и стал первым иностранцем, коему
оккупационная нихонская администрация дозволила настроиться на
захваченную ими аномалию? За его восхождением следит весь мир, и я
счастлив сообщить, что и айлийские бюрократы пошли навстречу нашему
коллективному прошению!
В этот момент вахтёр привлёк внимание
председателя студенческого клуба, и они оба двинулись к выходу из
зала.
— Яков, тут какое-то недоразумение… —
начал было я, но по выражению лица старшекурсника вмиг понял:
никаким недоразумением тут и не пахнет.
— О чём ты? — свысока глянул на меня
председатель клуба.
— Меня не пускают.
— У нас студенческий клуб. Он для
студентов! — заявил Яков, скрестил на груди руки и поставил вопрос
ребром: — Ты — студент?
— Но я же…
— Ты — студент?
Челюсти словно свело, едва сумел
выдавить из себя:
— Нет.
— Ну так и чего ты хочешь? Нам тут
шпики не нужны!
Меня будто на тридцатиградусном
морозе ледяной водой окатили.
— Ты о чём?
Яков презрительно скривился.
— Думал, не узнаем, что ты из
комендатуры? Проваливай! А не уйдёшь сам, выставят за дверь силой!
У нас частное заведение!
На виске часто-часто забилась жилка,
в глазах потемнело, захотелось заорать в голос и со всего маху
приложиться кулаком по наглой холёной роже. Но — сдержался. Взял
паузу, мысленно досчитал до пяти, потом сказал:
— Передай Нине, жду её на улице.
— Передать?
В голосе председателя клуба сквозила
откровенная издёвка, и вновь накатил приступ бешенства, и вновь
удержался, не сорвался на крик.