Прозвучал свисток, и я поднял руки,
согнул их в локтях, прикрыв голову в ожидании шквала ударов, но
Барчук атаковать не спешил — стоял расслабленно и самую малость
даже сутулился. Я такой показной позе не поверил и двинулся вперёд
с величайшей осторожностью, если начистоту — не сближался даже, а
лишь тянул время, имитируя оное действо.
Федя разгадал эту нехитрую уловку и
двинулся вперёд, вроде бы под стать мне неторопливо, а на деле
оказался рядом в один миг. Врезал правой-левой, провёл низовой мах
ногой. Я уклонился и отступил. Следующий пинок блокировал лодыжкой,
наметил замах левой и не ударил, разорвал дистанцию. Барчук вновь
атаковал и ничего нового выдумывать не стал, провёл прежнюю
комбинацию ударов, а вот я на этот раз изменил тактику и поставил
блоки, а от пинка отшатнулся, ударил в ответ и не попал. Тут же
словил крюк в печень и отшатнулся, вновь закрылся руками.
Послышался презрительный свист,
кто-то что-то завопил, мне — плевать. Бывал в такой ситуации не
раз, тут главное не упустить из виду противника и не заступить за
черту. Отвлекаться — нельзя.
Федя принялся наседать; я то
уклонялся, то принимал удары на руки, которые чем дальше, тем
сильнее наливались свинцовой тяжестью. Контратаковать даже не
пытался, просто тянул время и совсем не работал ногами. Закрылся и
медленно проигрывал.
Барчук наседал всё активней, он вошёл
в раж, бил всё чаще и сильнее и, что самое поганое, время от
времени попадал. Во рту появился вкус крови, звенело в левом ухе,
приходилось прилагать немалые усилия, чтобы просто удержать руки
приподнятыми в защитной стойке.
А потом я ударил в разрез — быстро,
чётко и акцентированно, как когда-то учил покойничек Воронец. Попал
бы — тут поединку и конец, но Федя успел среагировать, отдёрнул
голову, перчатка лишь шаркнула его по губам.
На нокаут я не рассчитывал изначально
и потому сразу пнул под колено, заставив Барчука оступиться. Следом
спешно добавил левой, и — в голове вспыхнули звёзды; сам не
заметил, как пропустил встречный тычок.
Наверное, мог бы устоять, но не стал
даже пытаться, завалился на спину, разорвал дистанцию обратным
кувырком, поднялся и едва успел закрыться. Подскочивший Барчук
провёл прямой в голову, его перчатка скользнула, пройдя над моими,
и шибанула по лбу. Я врезал противнику левой под рёбра и пропустил
пинок в бедро, вновь полетел на песок. А начал подниматься, и —
вспышка.