Подождал пока Резанов переварит и успокоится, потом воскликнул:
"Слушай! А у меня появилась превосходная идея! Пошли. Только не
мешай мне и я вас помирю".
Я вежливо постучал в каюту, которая предназначалась корабельному
врачу. Резанов пытался шевелить бровями, чтобы показать своё
недовольство. Ну да сейчас мне не до его капризов.
- Да, Да, войдите, - последовал ответ и я распахнул дверь. Ко
мне порывисто обернулся высокий нескладный мужчина в кожаном
фартуке поверх сюртука с закатанными по локоть рукавами. Прямо
Паганель из любимого мною старого Советского фильма "Дети капитана
Гранта"!
Распознать европейца в нем можно было только лишь по едва
заметному не акценту даже, а чрезмерной старательности
выговаривание русских слов, построения русских фраз и предложений.
Редкий мой соотечественник так говорит.
Первое, что я почувствовал : резь в глазах от ужасающей вони,
стократно превосходившей ту, которую обонял на палубе. А я-то
думал, что хуже уже некуда! Несло болотом, рыбой, навозом,
внутренностями, перьями. И немудрено: на столе лежит
препарированная, по моим представлениям , утка. кожа с перьями
отдельно, внутренности, кости тоже разложены по сторонам. Я еле
сдержал рвотные позывы, но проглотил подступивший к горлу ком:
хозяин лаборатории мог превратно понять такую реакцию. Лицо
экспериментатора вытянулась при виде вошедшего - видно не частым
гостем в его обиталище бывал Командор экспедиции.
- Что Вам угодно? - сдержано поинтересовался Лангсдорф.
- Это, так понимаю, - показал движением подбородка в сторону
птичьей тушки, - чучело готовите? - Сделал вид что не обратил
внимание на вызывающий тон я
- Да. Имею право У меня прописано это в контракте, как Вы
помните. - вздёрнул подбородок хозяин каюты.
Я примирительно поднял руки: - Да-да, Григорий Иванович. А много
ли Вы успеете заготовить - мы ведь скоро отплываем.
- Увы нет, - сокрушенно вздохнул собеседник. - Стрелок я
никудышный... А Вы, - тут он полыхнул глазами в мою сторону , -
Ваше сиятельство, - помощников скупо выделяете.
Я поморщился. Сейчас мне никак не хотелось спорить.
- Что правда, то правда, - обезоруживающе развёл я руками, - моя
вина в сём имеется.
Резанов внутри возмущенно засопел, ничего ради дела придется ему
потерпеть, а я продолжил: - Григорий Иванович, а вот чтобы всё это,
- я подбородком указал на препарированную дичь, - и там, на палубе
выделать как можно скорее, сколько Вам помощников надобно?