— Тьмо… — немного обиженно попытался я поделиться своим мнением
по поводу того, что думаю, но так и не смог сложить правильно
слово. Ещё и опять слюни распустил.
Хотя, оно и так всё знает. Незачем сыпать соль на рану. Я, в
конце концов, хороший человек.
Уже когда игла, свисающая с потолка, практически проткнула мне
лоб, дверь моей детской неожиданно открылась. В комнату забежала
моя бабка.
От чёрт.
Я даже закричать не успел, желая предупредить странную, но вроде
в какой-то степени (я не уверен, она слишком мутная) любящую меня
родственницу, как она что-то гневно закричала на латинском и
вытянула руку, после чего из неё вылетел чёрный сгусток энергии и
не успевшую предпринять никаких действий тень просто разорвало в
клочья.
Хотя, оно успело удивлённо рыкнуть-шикнуть, да.
— Слава всему мирскому… — подошла ко мне уже седая сгорбленная
женщина, облегчённо вздохнув. — Успела… успела…
Она достала меня из моей кроватки, начав качать на руках,
напевая какую-то песню. Да не простую, а на латинском. Любит она
его. Историк, наверное. Так… Опять тени что-то зашевелились.
И глаза у неё побелели…
Ох, ладно, бывает.
Я уже говорил, что бабка Света странная? У меня к ней смешанные
впечатления, честно говоря.
— Дитя Конца… — улыбнулась она фанатично, смотря мне в
глаза. Петь перестала. Классно у неё голос изменился. Из неё бы
получился отличный диктор. — Властелин Ужасов и Мрака… Тёмный
Владыка…
Поехала крышей, старая. Ничего не понял. Ещё и так пафосно. Не
люблю пафос. Всегда начинал чувствовать себя неудобно, слыша его. Я
парень довольно простой, в конце концов.
Моё удивление отразилось на лице, на что обратила внимание бабка
Света, широко улыбнувшись.
— Родители твои не знают, никто не должен знать… — продолжила
скалиться она, выставляя на обозрение гнилые зубы. Ей бы к
стоматологу. Зато голос стал почти нормальным. — Если б не я, то и
не родился бы ты…
Её глаза окончательно побелели, после чего она, продолжая
странно смеяться, положила меня обратно в мою кроватку.
— Агу… — порекомендовал я ей сходить к психологу.
— Спи-спи… — погладила она меня по голове, после чего, не
переставая лыбиться, вышла из комнаты, закрыв дверь.
Я продолжил лежать под полной луной, думая над тем, какая же
странная у меня бабушка. Причём, только она: все остальные
плюс-минус нормальные.