И на несколько невыносимо долгих
мгновений я замер, не в силах разжать пальцы, и отправить в полет
стрелу, что наверняка поразит врага, нанесет тому широкую и
глубокую рану! Наверняка смертельную… Но вот убить я оказался
просто не готов. Несмотря на сон, в котором уже убивал половцев
руками Егора, несмотря на всю его ненависть к степнякам… Я
просто не смог убить живого человека!
И ведь все остальные дружинники уже
успели выстрелить! Микола промахнулся, громко при этом ругнувшись,
Кречет и Захар попали точно, убив выбранных ими противников, а
стрела Лада лишь зацепила руку одного из всадников… Мои же пальцы,
удерживающие собственную стрелу, уже начали дрожать от напряжения –
сила натяжения у лука ведь какая! Но при этом и опустить его я тоже
не могу – бойцовские инстинкты дружинника не позволяют!
Мои метания прервал степняк,
выбранный мной в качестве цели. Осознав опасность при виде погибших
сородичей, он тут же резво развернулся в седле и вскинул
собственный лук, целя уже в меня! И тогда, понукаемый страхом и
переполненный отчаянной решимостью, я последним напряжением сил
сделал еще одну поправку по наконечнику, вправо-вверх – а после,
вскрикнув, отпустил, наконец, стрелу! Правую щеку при этом легонько
обдало воздухом – а в следующее мгновение левую жестко пробороздил
наконечник «срезня» половца! Громко закричав от резкой и
неожиданной боли, я на мгновение зажмурился, но вместо того, чтобы
потянуться правой рукой к ране, схватился за следующий «срезень» в
колчане. А раскрыв глаза, увидел, как валится из седла мой
половец с распоротым стрелой горлом, заливая халат кровью из
широкой резаной раны…
Я убил человека! Я убил… Это
блин точно не реконструкция!!!
И ведь как кажется, что будь мой
наконечник чуть уже, враг бы отделался легким испугом! И кто знает,
как бы дальше дело пошло – половец ведь сам чуть ли не убил меня,
выстрелив практически без прицеливания, навскидку!
Однако поразив одного из кочевников
и остро зарефлексировав после, я едва не упустил второго,
развернувшего коня и поскакавшего прямо на меня! По ходу именно
потому, что остальные дружинники вновь спрятались за деревьями, в
то время как я остался стоять возле дуба живым памятником
собственной тупости… В этот раз я отправил стрелу в полет не
задумываясь, даже с легким оттенком злорадства – вот только мой
противник успел уже изготовиться и умело закрылся от «срезня»
щитом. А в следующую секунду он ловко перехватил висящее за правым
плечом копье, нацелив его острие мне в грудь!