- Это почему же я буду боль
чувствовать?! И откуда ты про то знаешь?!
Победно и недобро усмехнувшись, я
ответил, чеканя каждое слово:
- Да потому, что вернувшись в Рязань
из Чернигова, ты найдешь только угли, да желтые кости вперемешку с
пеплом по всему городу. Ты к терему своему даже не пойдешь – сил не
хватит! Итак будешь знать, что увидишь, а потому и не пойдешь… Не
захочешь, чтобы это скорбное зрелище стало твоим последним
воспоминанием о дочерях, да о Злате…
В этот раз Коловрат едва ли не
зарычал под общий изумленный и одновременно возмущенный ропот
дружинников, мгновенно преобразившись из простого мужа в грозного,
смертельно опасного воина, готового убивать сию секунду!
Метаморфоза была пугающей – даже приблизившийся ко мне было Кречет
предпочел сместиться в сторону; вокруг меня само собой образовалась
пустое пространство:
- Отвечай! Отвечай быстро, откуда
тебе о семье моей ведомо! Откуда знаешь!
Понимая, что козыри уже брошены на
стол, я ответил в тон воителю, хотя кисти рук и бедра уже начало
ощутимо трясти:
- Видение мне было! И про то, как
князь Юрий Ингваревич бой принял на Вороноже и рать всю погубил! И
про то, как ты, боярин, вернулся в разоренную, сожженную Рязань… И
про то, как набрал подобных себе воев, потерявших родных, да Батыю
мстить пошел. То был славный бой! Но ты сложил в нем голову – как
и, почитай, все твои дружинники…
На мгновение замолчав, я заговорил
чуть спокойнее и проникновеннее в повисшей над площадью абсолютной
тишине, стараясь достучаться до Евпатия и при этом не оттолкнуть
его от себя:
- Вот тебе крест, боярин, говорю
тебе правду. Были мне эти видения, во сне пришли. И про себя тоже,
и про сторожу мою… Мне суждено пасть на стене Пронска, большинству
елецких дружинников – в сечи на Вороноже… А Михаил Всеволодович
откажет тебе в помощи, несмотря на все твои увещевания. Скажет, что
раз вы не пришли вместе с черниговцами на Калку биться с монголами,
то так нечего черниговцам и вам ныне помогать! На деле же князю
интереснее за Киевский престол подраться, он опасность Батыева
нашествия сильно недооценивает… А когда поймет ее, так уже поздно
будет...
Взяв короткую паузу, я продолжил
говорить с абсолютной убежденность в голосе – кстати, конечности
уже перестали дрожать:
- Но еще мне было открыто, как землю
русскую от ворога степного защитить, как хана Батыя остановить, да
вспять его орду обратить… Что боярин, готов ли ты теперь меня
послушать? Вот храм, вот святые образа – пред ними тебе душу открою
и все как на духу выложу! Что скажешь?