— Завтра сходим вместе на ярмарку?
— Обязательно. Если не проспите, — Ив улыбнулся в ответ.
Лорд-протектор удалился к себе. Растопил камин в остывшей
спальне. С удовольствием скинул надоевшую праздничную одежду. И,
оставшись в одних брюках, босиком подошёл к окну.
Метель снаружи потихоньку усиливалась. Ветер ещё не успел
подняться, но снежная пелена загустела. Значит, завтра город
заметёт основательно. На ярмарку придётся пробираться по
сугробам.
Ничего особенного не таилось в этом бесконечном мареве снежинок
снаружи. И всё же Иврос никак не мог заставить себя отойти от
окна.
Там и обнаружила его жена.
Гвин вошла в спальню бесшумной тенью. Прикрыла дверь так тихо,
что ничто не скрипнуло и не шелохнулось. Это говорило о том, что
умаявшиеся дети уже крепко спали в своих постелях. И вполне
возможно, что старшие уснули первыми.
Вишенка прошла к туалетному столику. Там она неспешно сняла
украшения и достала из волос все шпильки и заколки прежде, чем
повернулась к мужу с лукавой улыбкой.
— Знаешь, это была очень странная йольская сказка, — заметила
она, расчёсывая каскад густых алых волос нарочито медленно, чтобы
супруг успел залюбоваться ею. — Но могу заверить, что спустя годы
наши дети вспомнят именно её и то, как ты рассказывал им эту
сказку, а не сегодняшний пышный приём у Императора.
Импери лениво пожал плечами, наблюдая за тем, как его крошка
Гвин откладывает расчёску и идёт к нему с той же медлительной
грацией.
— Мать учила меня, что история должна приносить пользу, а не
просто развлекать, — ответил он.
Иврос раскрыл объятия, и Гвинейн охотно прижалась к его широкой
груди. Обвила его шею руками, наслаждаясь тем, как муж тесно
прижимает её к себе.
— Каждый должен сделать свой вывод, крошка Гвин, — Ив наклонился
ниже, чтобы коснуться носом её уха, и прошептал, вызывая у неё
мурашки: — Какой сделала ты?
Жена отстранилась с озорной улыбкой.
— Не знаешь, какой? — она невесомо провела пальцем по его шее и
спустилась к ключицам. А потом потупила взор с видом великой
скромницы и вкрадчиво вымолвила: — Что ни в коем случае нельзя в
йольскую ночь идти в лес, где водятся импери, — она свела вместе
брови, имитируя крайне несчастное выражение лица. — Печально, что
никто мне этого прежде не рассказал.
В ответ на милую провокацию Иврос крепче прижал её к себе и
зарычал ей в шею. Не по-медвежьи. А лишь с видом человека, который
усиленно изображает злого медведя. А потом сделал вид, что хочет её
укусить.