— Вперед, — прохрипел я и пополз дальше, не разбирая
направления.
Руки покрылись волдырями от ожогов, но я этого не ощущал,
вернее, чувствовал, но не обращал внимания. Я просто загребал
песок, отталкивался ногами и полз дальше.
Наверное, палящее солнце совсем меня доконало, потому что
переползая за гребень бархана, я остановился, удивленный
открывшимся зрелищем. Наверное, у меня галлюцинации от солнечных
ударов, подумал я и в глазах в очередной раз потемнело.
Когда зрение вернулось ко мне, зрелище возникло и в самом деле
умопомрачительное. Только это был не дворец, утопающий в прекрасном
саду и построенный на берегу полноводной реки, как можно было
ожидать от видений, вызванных обезвоживанием, а то, что я искал с
самого вчерашнего появления здесь.
Передо мной за барханом показался отряд казаков на горячих
конях. Я усмехнулся и опустил голову в песок. Подождал чуток и
поднял взгляд.
Странно, казаки никуда не исчезли, наоборот, четверо спрыгнули с
коней и побежали ко мне. Приблизились, увязая в песке и схватили
меня за руки.
Кажется, я бессвязно благодарил их и пытался обнять ноги. Сил
стоять на своих собственных уже не было. Казаки поволокли меня за
руки к отряду и спустили с холма.
— Держись ужо как-то, — приговаривал один из спасителей, пожилой
казак справа, от него несло табаком и луком.
Остальные молчали, а я наконец уверился, что это вовсе не
галлюцинации. Радоваться сил тоже не было, я уронил голову на грудь
и позволил тащить меня куда угодно.
— Да, бедолага, сильно ему досталось, — донесся до меня знакомый
голос. — Эй, браток, говорить можешь?
Нет, это все-таки мираж, причем знатно уготовленный. Такого
просто не может быть. Я поднял голову и увидел Юру Уварова,
адъютанта Багратиона. Мы с ним неплохо сдружились во время
последнего рейда в тыл врага. Мой товарищ, спасший мне, кстати,
жизнь, сидел на коне рядом с есаулом и сочувственно глядел на
меня.
В следующее мгновение он тоже узнал меня и резко переменился.
Загорелое на южном солнце лицо исказилось, глаза вспыхнули яростным
огнем.
— Э-э, друг, — сказал я, улыбаясь и протянул к Юре руки.
— Вот он, тот самый чревовещатель и иноземный злоумышленник, про
которого я вам поведал! — воскликнул мой друг, указывая на меня в
ответ. — Попался, голубчик!
Казаки отпустили меня, будто прокаженного и я грузно шлепнулся
на землю, как мешок с мукой. Поскольку я чуток пришел в себя, то
кое-как встал поднялся на ноги и стоял, покачиваясь на ветру.