Из-за угла на полной скорости с грохотом выехал седой дедуля,
вцепившись в стремянку на колесиках и напугав меня до усрачки.
— Я всё ждал, когда же я вас увижу, мистер Поттер, — пробормотал
он. От его больших, почти бесцветных глаз исходило странное,
прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. Жутковато,
казалось, словно он мог видеть сквозь меня.
Он приблизился ко мне почти вплотную, вперившись в меня своими
серыми глазами, но я не повелся на трюк и отступил назад.
— Мне бы палочку подобрать, — напомнил я ему.
— Палочка? Ах да, точно. У вас глаза, как у вашей матери, вы
знаете? Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую
палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная
из ивы. А вот ваш отец предпочёл одинадцатидюймовую палочку из
красного дерева.
Он вернулся в реальность так же быстро, как выпал из неё.
— Какой рукой вы держите палочку?
— Я левша, если вы об этом.
Я вытянул руку вперёд, а Олливандер начал измерять её метром.
Затем до меня дошло, что сам Олливандер давно отошёл рыться в
шкафу, а измерительный метр действовал сам по себе.
Владелец лавки вытащил коробочку и сдул с неё пыль.
— Попробуйте эту. Просто взмахните.
Я взмахнул, и ваза с цветами, стоявшая на столе, разлетелась
вдребезги.
— Гм, попробуйте эту.
Дальше пошёл старый добрый цирк с конями. Олливандер строил
дурака и разыгрывал представление, ориентированное на детские мозги
Гарри. Уже скопилась гора неподходящих волшебных палочек, а старик
всё предлагал попробовать новые. Я бы поверил в этот театр одного
актера, если бы не выяснил заранее, что во всех остальных случаях
Олливандер делает нумерологические расчёты. То есть волшебник
просто ждёт несколько минут, пока Олливандер сделает замеры, а
после подберёт по ним подходящую палочку и вручит её
покупателю.
Наконец старику наскучило, и он, скорчив таинственную гримасу,
достал последнюю палочку, бормоча: «Неужели эта? Неужели эта?»
— Держите, мистер Поттер. Остролист и перо феникса. Должно
подойти, — бормотал он, вручая её мне.
Я взял её в руки и… Ничего не произошло. Никакого тепла от
палочки или покалывания я и близко не ощутил. Олливандер завис и
неверяще глядел на палочку.
— Ничего не произошло… — пораженно прошептал он.
— Значит, подбираем дальше, верно? — спросил я, но Олливандер
молча пялился на несработавшую деревяшку.