По обширной столовой, в один из отдалённых углов которой я
забилась, сновали туда-сюда многочисленные мальчишки, подростки и
юноши. Они весело переругивались, смеялись и шутили, негромко
разговаривали и азартно спорили. Всё это сливалось в своеобразный
неповторимый гул, витавший в помещении. До меня то и дело долетали
обрывки разговоров и слов, заставляющие чувствовать себя ещё более
ненужной и чужой в этих стенах.
Прошло больше месяца с тех пор, как я оказалась принятой в
Академию. Наставник Варен коротко ознакомил меня с порядками и
устройством этого закрытого заведения, выдал новую одежду и
постельное белье, показал, где брать еду, и начисто про меня забыл.
Всё это время я была предоставлена сама себе: слонялась без дела по
коридорам, сидела в библиотеке (той её небольшой части, что была
открыта на время каникул) и совершенно никого не встречала.
Казалось, я одна-единственная во всей этой громаде здания почти без
окон и выхода (я его так и не нашла, как ни старалась), с
многочисленными наглухо запертыми дверями.
И вот сегодня Академия ожила, наполнилась потоками учащихся
разных возрастов. Пробираясь в столовую, я испуганно жалась к
стенкам, боясь столкнуться с этими самоуверенными светловолосыми
мальчишками и парнями. Меня ни разу не окликнули, хотя многие
странно глядели в мою сторону. Я же чувствовала себя незваной
чужачкой, без спросу проникшей в их дом.
Самое странное во всём устройстве Академии для меня было полное
отсутствие объявлений: не было ни бумажек на стенах, ни общих
объявлений по радио – ничего. Я чувствовала, что скоро начнётся
учебный год, но ничего толком не знала: ни какое у меня расписание,
ни кто мои одноклассники, ни время начала занятий, ни к кому я могу
обратиться со всеми этими вопросами. Наставник Варен показал мне
только столовую, библиотеку, душ и учебные классы. Никаких табличек
или указателей не было, а спрашивать было как-то боязно.
Кое-как дожевав кашу, я направилась в свою комнату и с
изумлением обнаружила там русоволосого мальчишку с покрытым мелкими
веснушками носом чуть младше меня. Моего соседа. Сердце ухнуло в
пятки, когда я сообразила это.
Мальчишка же, тихо ругаясь себе под нос, раскладывал одежду и
книги на полки в шкафу, точнее беспорядочно запихивал туда
непонятно откуда берущиеся кучи вещей.