А потом появилась она. Нет, они. Я до сих пор помню, как впервые
увидела эту молодую женщину с чёрными волосами, лучистыми
притягательными глазами и обнадёживающей, приятной улыбкой. Она
несла в себе радость и умиротворение, веру в моё выздоровление и
столько душевного тепла, что мне поначалу казалось, что я в нём
захлебнусь.
Тогда я улыбалась в первый раз неизвестно за сколько времени и
позволяла ей говорить всякие утешающие слова. Хотя теперь я
понимаю, что это было не жалкое утешение. Женщина делилась со мной
уверенностью, что я выздоровею, а я молча слушала её, завороженная
необычайно мягким голосом. Не помню, зачем я отвела взгляд от этих
тёмных огромных глаз, вмещающих целую вселенную. Но тогда я
наткнулась на полную её противоположность: жестокость, охраняющую
доброту. Казалось, что это не сёстры, уж слишком разнилось их
внутреннее наполнение, заключённое в идентичные оболочки. Этой
девушке было всё равно, что со мной будет потом. Ей было на всё
плевать, на весь окружающий мир. Её огромная вселенная
сосредоточилась в фигуре сидящей напротив меня женщины. Той самой,
которая предпочитала обращать внимание и тепло своей улыбки на
других. По-видимому, это сильно бесило её так называемую сестру. Но
сделать что-либо, чтобы изменить ситуацию, та не могла.
После этого я видела их ещё пару раз. Синди опять говорила,
убеждала, утешала... Но всегда в эти моменты наполненное нежностью
лицо заслонялось в моём воображении другим: холодным, расчетливым и
жестоким.
А потом была сложнейшая операция. Я вполне могла не пережить её,
так как технология ещё не была отработана до конца. Но вот я здесь,
посреди лабиринта одинаковых улиц. И я могу ходить.
Не помню, через какой промежуток времени я наткнулась на
металлическую лестницу в одном из тупиков, ведущую наверх. Не
задумываясь даже, из последних сил забралась по ней и оказалась в
ином мире.
Здесь не было искусственного света. Огромная, нездорово-жёлтая,
обгрызенная луна висела, казалось, прямо на верхушках высотных
зданий. Я прижалась спиной к холодной стене и разглядывала
изъеденный рельеф толстого куска, похожего на неизвестный сорт
сыра. Я не на Земле? Может, это просто сон? Тогда я не хочу
просыпаться. Ведь здесь я могу передвигаться самостоятельно на
своих ногах. Я со злостью оттолкнулась от стены и без колебаний
пошла по новой улице на дрожащих от усталости ногах.