- Какой быстрый хряк, - недовольно
пробурчал я, когда понял, что погоня обречена на провал. Такого
резвого я никогда не догоню. - Пустить бы тебя на шашлык...
Улыбаясь себе под нос оттого, что
пополнил багаж знаний о местной фауне, я тщательно обустроил
лежанку и на этот раз окружил себя небольшими кострами. С сухой
древесиной дела обстояли неважно, а потому пришлось провозиться до
глубокой ночи, подсушивая дрова. На всякий случай я установил
ловушку у самого входа в лес и отправился на боковую. Спал, как
убитый, а утром разочарованно скривился, когда понял, что свежее
мясо не желает само идти мне в руки - прежний жилец так и не
вернулся. В ложбине я набрал ещё не растаявшего снега и растопил
его на огне. Сделал бульон из засушенного мяса сунугая, выпил
горячей настойки, выбрал направление и целый день шёл, как робот.
Шёл не сворачивая, будто по заранее прописанной программе.
Ближе к ночи, когда опять
обустроился, впервые с начала похода я ощутил одиночество. Оно
нахлынуло словно волна. Накрыло полностью, наполнив душу странной
опустошённостью. Я выхватил ренелар, сориентировался и твёрдо
решил, что завтра с утра отправлюсь обратно. Назад к людскому
теплу. Туда, где я не чувствовал себя таким одиноким и никому не
нужным.
Но страх быстро отступил. Я отругал
себя, коря за неожиданную и несвойственную слабость, и решил
использовать в качестве успокаивающего средства листик с дерева
Юма. Положил его на тлеющий уголёк и неторопливо вдыхал носом
дым.
- Отличная дурь, сказали бы в моём
мире, - удовлетворённо выдохнул я и достал ещё один листик. -
Чувствую, что любую беду рукой разведу.
Чтобы отрубиться счастливым, я
использовал ещё два листочка из моих ограниченных запасов. А утром
ругал себя за то, что потратил их так бездарно. Голос не тревожил
меня всю дорогу, и я бы и так заснул без проблем. Но захотелось не
только притупить боль разлуки, но и немного покайфовать. И теперь
пришла расплата в виде раздражительности и злобы на самого себя,
ведь больше излить её было не на кого.
Я быстро собрал манатки и опять шёл
целый день. Покинул хвойный лес и только тогда до меня дошло, что
это был не тот лес, в котором я бродил больше недели. Я вышел к
полю, где маленькие зелёные ростки едва пробивались на поверхности.
Но улыбку на моём лице вызвали не они. Хоть в этом мире биноклей и
подзорных труб я ещё не видел, приставленная ко лбу ладонь
подействовала не хуже. Я прищурился и увидел на вершине холма
огромный валун. Как он туда попал, я не имел ни малейшего понятия.
Но выяснять и не собирался. Я улыбнулся сам себе и бросился в пляс
- этот валун тоже был в моём сне. Я тоже его видел. Хоть тогда он
был покрыт плотным слоем снега, я его узнал.