Ветер на этом углу дул немилосердный. Я расправила руки, как крылья, и наклонилась вперед, как бы ложась на ветер, но испугалась, потеряла равновесие, и упала.
– Trust it! Trust the wind! – раздалось рядом.
Я оглянулась. На остатках ограждения сидел парень, и наблюдал за моими разборками с равновесием.
– Доверяй ветру, говорю. И тогда сможешь летать. Ну вот, смотри, показываю.
Парень неспеша встал, вышел на угол и встал рядом со мной. Он закрыл глаза, расправил руки и медленно подался вперед всем телом. Постепенно он стал касаться набережной только кончиками разбитых кроссовок.
– Ну и чего смотришь? Пробуй давай.
Я посмотрела вниз, на бетон. Ушибленное колено напомнило о себе.
– Слушай, у меня так не получится.
Парень вздохнул и взял меня за руку.
– Расслабься. Я поймаю, если что. Тебе просто нужно почувствовать, что ты веришь ветру. Он здесь сильный, и это легко.
Я закрыла глаза и развела руки в стороны. Парень чуть потянул меня вперед. И я почувствовала, как поток сопротивляется моему падению. Постепенно я все больше опиралась на ветер, и парень отпустил мою руку. Скрип фонарей и маяка, звук ветра и бьющейся о берег воды вдруг выстроились в мелодию, с четким рисунком и ритмом. Это была песня о времени, о людях, тех, кто приходил и уходил, и о море и горах, которые оставались, о вечности, которая здесь жила, и немного обо мне, потому что, оказавшись здесь, я стала частью этой местной вечности.
Постепенно ветер начал чуть-чуть стихать. Почувствовав это, я качнулась назад, и, поняв, что твердо стою на земле, открыла глаза.
– Ты слышала Песню – сказал парень. Он опять сидел на раздолбанном заборе и улыбался.
– Песню?
– Ну да. Песню Баар. У тебя было такое лицо, как будто ты ее слышала. А знаешь, тебе повезло. Не все могут слышать Песню и летать с первого раза.
Я села рядом с ним, и закурила.
– «Клеопатру» куришь? Ну ты даешь! Мы это называем Kill you patra. Патра – это «быстро» по-нашему – усмехнулся парень. На вид ему было лет пятнадцать, он был высокий и смуглый. Он очень сносно говорил по-английски. Я протянула ему сигарету. Он отрицательно мотнул головой в ответ.
Я затянулась «Клеопатрой». Мы молчали. Баар пел.
– Ты давно здесь? – спросил парень.
– Часа три.
– И где ты живешь?
– Пока нигде.
– Я Самир.
Я назвала свое имя.
– Мне пора идти – отец меня на рынок послал, а я тут с тобой залип. Сейчас уже постояльцы проснутся, а завтрака нет…