О Владыка, если бы только отец
смог возместить столь дорогое путешествие без сильного ущерба для
их борга. Последняя зима была слишком суровой, а предшествующие
распри с соседями едва не истощили все их запасы. «Именно поэтому
нужен был выгодный союз с Гудмундом», — подумала она, с горечью
признавая, что Элия была во многом права. Отец ее
использовал.
— ...но тебе придется покинуть
Эфрию. Ты отправишься в соседнее королевство в качестве подарка
принцу Илиасу, и он будет волен распорядиться твоей судьбой, как
пожелает.
Эви распахнула глаза. Смысл
услышанного доходил до нее с трудом.
— Ч-что? — Улыбка сползла с
лица сестры, и она, отпрянув от принца, растерянно посмотрела на
Дэина. — Что это значит?
— Эвелин из рода Эстер, — голос
Эрона теперь казался невероятно громким, перекрывающим весь шум в
ушах, — ты останешься здесь.
Он развернулся и коротко
бросил:
— Уведите ее.
Выведенная из тронного зала до
того, как успела вцепиться принцу ногтями в лицо, Эви шла по
коридорам в сопровождении советника Дэина, королевской наложницы и
нескольких стражников, печатающих шаги позади. Плечи болели от
напряжения, но она продолжала смотреть прямо перед собой, вздернув
подбородок. В глазах застыли слезы, которым не позволено было
вытечь, из-за этого силуэт королевской наложницы, идущей впереди,
двоился.
Женщина была довольно красивой,
на вид около сорока зим, из тех, чья красота не увядает с годами.
Невысокая, но статная, с горделивой осанкой. Густые темные волосы
без единой седой пряди струились по спине до талии, перехваченные в
нескольких местах серебряными нитями с мелкими драгоценными
камнями. Она время от времени оборачивалась, будто ей неловко идти
впереди, и от ее сочувственных взглядов к горлу Эви подкатывала
тошнота. Рядом шел советник и не произносил ни слова. Миновав
несколько залов и переходов и никого не встретив по пути, кроме
стражников, уставившихся на Эви во все глаза, они вошли в небольшую
по меркам замка комнату втроем.
— Вон, — коротко бросила
женщина двум служанкам, наводящим порядок, и те безмолвными тенями
шмыгнули наружу.
«Служанки ли они?» — задалась
вопросом Эви. Или рабыни? Немые ли они, как те, что прислуживали ей
и Элии в доме советника, и если немые, то по своей ли воле? От этих
мыслей становилось дурно. Рабство в Хестеске отменили несколько
поколений назад, но здесь оно судя по всему считалось
нормой.