Псобчаков развернул своего коня в
сторону леса, Лёдов поднял руку, собаки Псобчакова зарычали, им
вторил медведь Медведянского.
Крепостные рефлекторно повалились на
землю и закрыли головы руками, как и положено делать холопам, когда
рядом начинается битва магократов.
— Ну я-то должна известить
наследника, господа, — сказала уже отдышавшаяся девочка-посыльный,
— Это мой долг.
Магократы, все как один, уставились
на девочку.
— Ты же из Потаповых, так? — спросил
Медведянский.
— Я из Подснеговых, Ваша
Светлость.
Лёдов хохотнул:
— Дочка Сашки? Я тебя вроде видал
раньше пару раз. Подснеговы служат в моем ЧВК. А твой дед — глава
службы безопасности моей холодильной корпорации. Так что ни к
какому наследнику ты не поедешь, девочка. Вместо этого ты сейчас
вернешься в Павловск и доложишь, что наследника не нашла.
Понятно?
— Предельно понятно, Ваше
Высочество.
— Вот и умничка, — Лёдов покопался в
кармане, вынул оттуда золотой гербовый рубль и швырнул
девочке.
Подобрав рубль, гонец вскочила на
коня и исчезла в лесу.
Псобчаков было потянулся к ружью, но
потом раздумал и направил коня к лесу, а потом еще раз раздумал и,
остановив лошадь, только вопросительно смотрел на Лёдова. Собаки
Псобчакова, копировавшие все движения хозяина, тоже уставились на
Бориса Николаевича.
— Извещать наследника НЕ БУДЕМ.
Твёрдо и чётко, — мрачно произнес Лёдов, буравя Псобчакова
взглядом.
Псобчаков сделал какое-то непонятное
движение головой, то ли кивнул, то ли нет.
Две мокрые борзые вылезали из озера
с тушей подстреленной Псобчаковым косули в зубах.
В этот момент на берег из леса
ворвался очередной всадник.
На этот раз это была не девочка, а
тощий мужик в желтом плаще и надетой не по сезону шапке-ушанке.
Магократы узнали егеря Михалыча, лесника Императорского
заповедника.
На лице у Михалыча застыла гримаса
ужаса.
— Беда, господа! Беда с наследником!
— запричитал лесник.
— Что такое? — спросил Лёдов, —
Наследник прострелил себе яйца, перепутав их с косулей?
Но лесник не ответил, вместо этого
он повалился с коня. Медведянский подъехал ближе к распластавшемуся
на земле Михалычу и, взглянув на лесника, доложил:
— Господа, Михалыч мёртв.
— В смысле? — спросил Лёдов, тоже
подъезжая ближе, — Ран на теле нет. От страха он что ли умер?
Какого вообще ху...
Но в этот момент над телом Михалыча
вдруг заметались тёмные мерцающие сполохи, как будто стая мелких
мошек.