— Попробуйте! А я отправлю доклад
папе и в конгрегацию ведения его дел.
— С Божьей помощью тогда, брат.
— С Божьей помощью, брат.
***
Ничего не понимающие рабы были
выстроены в ряд в одном из колонных залов дворца. Стоящий
посередине стол с двумя большими шкатулками притягивал их взгляды,
но самого хозяина торжества всё не было. Хотя нет, вот и он, как
обычно, стремительной походкой влетел в зал, деловито окинул всех
взглядом и остановился рядом со столом.
— Кого назову, подходим ко мне, — я
опустил руки в каждую из шкатулок, где были разложены по два
документа, скреплённые печатями на каждого из рабов, и кошельки с
десятью шиллингами в каждом.
— Зозим, — первую я позвал девушку,
та, оглядываясь на своих товарищей по кандалам, боязливо
подошла.
Я протянул ей обе руки, в одной из
которых лежала вольная и десять шиллингов, а во второй документ о
переводе её из положения рабыни в статус слуги нашего дома.
Объяснив это на словах, я предоставил ей выбор. Девушка колебалась
недолго, взяв деньги и вольную. Я пожал плечами, вызывав
следующего. К моему огромному удивлению, все без исключения выбрали
деньги! Даже северянин, который показал мне принципы боя и
тренировки для закаливания тела, и тот схватился за кошель, даже не
раздумывая. Даже Чжан Юаньсу, извинившись, сказал, что хотел бы
умереть на своей родине, и взял деньги!
Такое поведение людей меня озадачило
и стало даже немного грустно, я-то рассчитывал совсем на другой
результат! Так что, отдав приказ всех накормить и отпустить с
миром, я в расстроенных чувствах направился к себе, встретив по
пути маму, которая, увидев моё задумчивое лицо, сменила
направление, повернув ко мне.
— Дорогой? — она присела, чтобы
оказаться на одном уровне со мной. — Что тебя расстроило?
— Никто не захотел остаться, —
буркнул я, — только зря бумагу перевёл и заплатил нотариусу.
— Я же тебе говорила, — она ласково
провела рукой по щеке, — сумма, отдаваемая им, была слишком
велика.
— Это если рассматривать просто
деньги! А если брать еду, проживание, жалование в конце концов! — я
стукнул кулаком по колонне, и он сразу заныл.
Мама взяла мою ладонь в свою и, видя,
что я поморщился, стала дуть. Со стороны входных ворот внезапно
послышался какой-то шум, затем дробный бег одного из охранников,
который вылетел на нас, едва не сбив при этом.