Она довольно прикрыла глаза, а я так
же, как и дядя пять минут назад, тяжело вздохнул.
***
25 октября 1191 года от Р.Х.,
Феррара
Дворец маркиза Эсте, правителя
маркграфства Феррара, даже издали казался роскошным, а подъехав
ближе, мы с дядей Андреа только убедились в этом. Колоннады и
барельефы, украшенные позолотой, чередовались с групповыми
скульптурами, стоящими в огромном саду перед дворцом. Фонтаны,
множественные беседки и скамейки из белого мрамора — всё поражало
воображение и выглядело «дорого-богато». Всё это великолепие
однозначно указывало на то, что местный правитель не испытывает
проблем с деньгами.
Когда мы подошли к охране, входными
пропусками послужили гербы дома на наших одеждах, только вот, едва
мы вошли внутрь, как поняли свою ошибку. Если уж быть конкретнее,
то мою. Я так хотел быстрее рассказать отцу о задании, что,
несмотря на сопротивление дяди, едва узнав, что Энрико Дандоло
находится во дворце маркиза, тут же поспешил туда. Теперь же
оказалось, что мы с дядей в своих пусть и дорогих, но слегка
пропылённых костюмах выглядели здесь гадкими утятами — на фоне
праздношатающейся и очень красиво одетой публики. На нас стали
обращать внимание, презрительно смотреть, а дамы хихикать,
шушукаясь между собой. Дядя мгновенно покраснел, щёки налились
румянцем, а я, признавая свой промах, пообещал ему искупить свою
вину, но сейчас попросил просто идти за мной, не обращая внимания
на идиотов.
Ровную спину в венецианских одеждах и
седую копну волос я увидел издали и, лавируя между взрослых,
которые удивлённо на меня смотрели, устремился к нужной группе
людей. Подойдя ближе и увидев, что отец о чём-то рассказывает
дворянам, я воспитанно встал за его спиной, не прерывая
рассказа.
То, что происходит что-то не то, отец
понял моментально, когда увидел, как некоторые стоящие перед ним
дворяне начали улыбаться и многозначительно перемигиваться между
собой. Догадавшись, что причина находится где-то за его спиной, он
повернулся, столкнувшись взглядом со мной и дядей.
— Витале! — Энрико вскрикнул и,
бросившись навстречу, поднял меня на руки.
— Отец! — я обнял его за шею,
прижимаясь к колючей бороде.
— Как? Почему ты здесь? Контесса
говорила, ты на аудиенции у Папы.
При слове «папа» у дворян, стоящих
вокруг нас, начали вытягиваться лица, и я решил слегка им отомстить
за ехидные взгляды и усмешки в нашу сторону.