— Хорошо, по возвращении обязательно
пущу слухи, — он поднялся, — ладно, я привёз тебе денег на
дальнейшее нищенское существование, поэтому будь добр забери все у
ворот со своей охраной. Меня одного и безоружного впустили в город
ровно на пару часов, только чтобы с тобой увидеться. Как это вообще
возможно? Стража, услышав мою фамилию, разрешила встречу, хотя
никого ранее вообще не впускала в город.
— Эмир, правитель города, — мой друг,
— улыбнулся я, — идём, нельзя нарушать обещания, не поймут.
К воротам, забрав золото и проводив
дядю, мне пришлось позже вернуться, принеся и незаметно вручив
начальнику сегодняшнего караула два мешочка серебра, один побольше,
второй поменьше, с тихой фразой:
— Один такому доблестному воину, как
вы, второй для ребят у ворот. Какой отдавать, такой опытный воин,
думаю, определит сам.
Лицо того сразу расплылось в
благожелательной улыбке, он кивнул, и я не удивился, когда в кошель
на его поясе отправился мешочек побольше. Вторым же он пошёл
делиться с солдатами, несущими службу.
Для меня всё это было уникально тем,
что, если бы я был чужаком в городе, а не другом уважаемых людей,
никакие деньги не помогли бы мне, у меня бы их просто никто не
взял. А вот так, зная, кто я, в каких кругах общаюсь, начальник
стражи, даже не колеблясь, взял взятку. Вот такой он, этот Восток.
Поняв нехитрые правила поведения, я стал чувствовать их, добиваясь
того, чего не могли достигнуть чужаки, не знавшие в совершенстве
языка и обычаев. Меня же признали почти своим, тем более, когда я
однажды на обеде показал эмиру грамоту, подписанную самим султаном.
Правитель города едва куском баранины не подавился, когда её
увидел. Боясь притронуться к тонкой коже руками, он с почтением и
восхищением прочитал документ, а через пару дней ко мне посыпались
приглашения от всей знати города, которая раньше старательно
обходила меня стороной. Так что подарку Салах ад-Дина я был
благодарен хотя бы за то, что он открыл мне многие до этого
закрытые двери, чем я, конечно, без колебаний воспользовался.
Дядя в течение следующих месяцев,
когда крестоносцы уже полностью отошли от Иерусалима и направились
на помощь городу Яффу, который обманным манёвром попытался
захватить Салах ад-Дин, навещал меня ещё несколько раз, принося
новости из Аркы. А были они весьма неутешительны для главы
крестоносцев. Дядя Джованни вместо отбытия обратно в Венецию
массово заключал договора на отправку в Европу отрядов рыцарей, чей
дух был полностью подавлен неудачным походом, и, судя по его
словам, далеко не он один этим занимался. Похоже, с каждым
следующим месяцем у Ричарда оставалось всё меньше войск. На это к
тому же накладывались другие плохие новости, причём из его родной
Англии, где король Франции Филипп II Август сговаривался с братом
Ричарда Иоанном Безземельным, что поддержит того, если он в
отсутствие брата заявит свои права на престол. Так что всё
происходящее наверняка не могло не подстёгивать Ричарда Львиное
Сердце беспокоиться о своём престоле и короне.