— Конечно, ваше высокопреосвященство,
— склонил я голову, — буду после заката солнца.
Тот благословил и отпустил меня.
Вечером я, конечно же, не только забрал у него почту, но и прочитал
её всю. Методам размягчения печатей и вытаскивания веревочек с
последующим возвращением всего на место так, чтобы всё выглядело
нетронутым, я обучился тоже в Иерусалиме, у одного из писарей,
посчитав, что такие своеобразные навыки мне могут в жизни
однозначно пригодиться. А писал в Рим архиепископ такое, что я
задумался. Несмотря на своё негативное отношение к королю Англии,
он точно не заслуживал к себе подобного отношения. Король, который
выиграл почти все сражения, возглавляемые им лично за время
третьего крестового похода, проиграл сам поход. Это ли не ирония.
Но наказание, которое для него придумали, было слишком жестоким и
незаслуженным.
«Ладно, посмотрим, чем дело
кончится», — решил я не торопиться с отплытием.
***
Третьего сентября 1192 года был
заключён Яффский договор. Ричард I добился для христиан свободы
доступа к святыням без внесения таможенных сборов и пошлин на
проживание в Иерусалиме, Салах ад-Дин же признал прибрежные земли
от Тира до Яффы владениями крестоносцев.
Уже третьего сентября начался
массовый исход из Святой земли. Корабли и галеры венецианцев,
генуэзцев и пизанцев десятками причаливали в порт, загружались и
сразу уходили, увозя людей на другой конец моря. Вслед за ними,
только уже по суше, в путь двинулись маркитантки, нищие и прочий
сброд, который обычно сопровождает войска. Город стремительно
пустел так, что даже тот контингент, что оставался тут, выглядел
малочисленно и неубедительно.
Дядя принёс мне последнюю
корреспонденцию, прочитав которую, я убедился в правдивости того, о
чём пишет и докладывает Святому Престолу Убальдо Ланфранки. В
голове стал оформляться план, а я направился во дворец.
Пустые помещения, практически без
охраны, лишь у дверей покоев короля были соблюдены хоть какие-то
формальности в виде двух человек караула. Показав им перстень, я
прошёл внутрь, а рыцари вернулись к игре в кости. Вид у них при
этом был далеко не победоносным.
В уже знакомой мне комнате, полулежа
на топчане, угрюмый и подавленный король, просто бухал со своими
десятью вассалами. Моё явление было ознаменовано хмыканьем и
брошенной фразой: