— В общем, как и сказал, предлагаю
мир, — я сел рядом, отдавая ему оружие. Он его взял, но не стал
обнажать клинок.
— Говори, — глухо произнёс он.
— Как я знаю, вы должны на шести
кораблях со своими оставшимися верными вассалами отплыть на Кипр,
чтобы подтвердить законные притязания Ги Лузиньяна на остров,
который вы ему продали.
— Верно, — кивнул король.
— Я предлагаю вариант, после Кипра
всё ваше войско с особо доверенным человеком, которого мы
переоденем в ваши вещи, поплывёт туда, куда вы всем говорили, что
поплывёте, а сами с двумя-четырьмя доверенными вассалами
отправитесь со мной в Венецию. Никто косо не посмотрит на гостей
дома Дандоло, и вы, скрытые под плащом и простыми одеждами, сможете
оценить обстановку и решить, как двигаться дальше. Если поступки
церкви подтвердятся, и на вас за время плавания и правда начнутся
гонения на всех богослужениях, решите сами, куда хотите дальше
поехать.
— Всё это взамен на что? —
справедливо спросил он. — Всё, что захватил здесь, я раздал своим
рыцарям, чтобы они не с пустыми кошельками вернулись обратно.
— Не скрою, у меня есть свой интерес,
— согласился я, — платой за мою помощь будет то, что всю дорогу до
Венеции вы будете обучать меня думать, как полководец. Вы лучший из
тех, кого я знаю, так что мы разберём с вами все битвы, которые вы
провели за свою жизнь, а также расскажете мне, почему поступали
так, а не иначе. А, ну да, и ещё перчатки.
— Перчатки? — он непонимающе на меня
посмотрел. — Зачем они тебе?
Я покраснел, слава Богу, что этого не
было видно.
— Собираю вещи великих людей, —
скромно шаркнул я ножкой, чем немного вывел его из печали. Уголок
рта короля дрогнул.
— И это вся плата? Просто рассказать
тебе о моих сражениях? Где здесь кроется обычная венецианская
хитрость?
— Её нет, ваше величество, — я развёл
руками, — я не хотел этого говорить, но на самом деле вы слишком
строги к себе. Пройдут столетия, даже тысячелетия, все забудут и
всех этих пап и Конрадов Монферратских, Филиппов вторых, третьих,
десятых и уж тем более этого клоуна Филиппа де Дрё, а вот ваше имя
будет знать почти каждый.
Немигающий взгляд абсолютно трезвого
человека остановился на моем лице. Стало даже немного жутко от
подобного.
— Ты обещаешь мне это? — его голос
внезапно дрогнул. — Ты обещаешь, что моё имя не забудут?