Так появился хотдог.
Однажды другой человек очень любил играть в карты. Так любил,
что готов был круглосуточно за игрой сидеть, прерываясь только на
сон и еду, да и то, подумав, решил, что и есть тоже вполне за игрой
можно. Только тарелку некуда поставить, а если руками есть, то это
руки испачкаются, придется идти их мыть, а это снова время терять,
которое на карты можно потратить. Тогда он велел приносить ему
просто мясо с хлебом, а чтобы руки не пачкать, прикрывать мясо
хлебом с обеих сторон.
Так появился сэндвич.
Однажды третий человек попросил в ресторане пожарить ему
картошку, но когда ему ту принесли - отказался, сказав, что
картошка слишком толстая и недосоленная. Повар, который был
отличным поваром, взбесился и сказал, что сейчас он исполнит
желание этого огузка. Из злобы и вредности он нарезал картошку так
тонко, что сквозь нее можно было читать, обжарил до хруста и
посолил так, чтоб уж наверняка. Лично вынес на блюде и предложил
кушать не обляпаться. Однако угощение неожиданно всем очень
понравилось!
Так появились чипсы.
А вот таким же случайным образом мною изобретенную сладкую
плюшку с сервелатом и солеными огурцами люди все еще не оценили. Но
ничего, ее время еще придет.
Ладно, давайте скажем за Лермонтова. За Пушкина сказали, надо и
за его лучшего друга сказать. Хотя по правде Пушкин не считал
Лермонтова лучшим другом и вообще другом не считал, а если совсем
уж по правде, то эти двое и вообще никогда не встречались.
Неизвестно даже, читал ли Пушкин Лермонтова... ну мог читать, в
принципе. Достоевского вот вряд ли читал, а Лермонтова мог, хотя у
того на тот момент и не было еще ничего выдающегося - так,
юношеские пробы пера.
Лермонтов-то Пушкина точно читал. Он был натуральным фанатом,
так сильно любил Пушкина. Когда того убили, Лермонтов аж
выплеснулся на бумагу со своим "Погиб поэт, невольник чести...", и
все сразу сказали: о, да Миша у нас буквально новый Пушкин!
В принципе вполне и справедливо. Если бы Лермонтов прожил
подольше и написал побольше, их бы с Пушкином вместе и упоминали,
возможно. Такие были бы гениальные Бивис и Батхед от русской
литературы, где один, там и другой.
- Хе-хе, смотри, Пушкин, вон Гоголь идет!
- Хе-хе, вижу, Лермонтов, вижу. Ща небось на дерево залезет.
Но Лермонтов прожил мало и мало написал. Пушкин тоже ушел рано,
причем как раз тогда, когда начал активно переходить от стихов к
прозе, писать все длиннее и сложнее... глядишь, и первую российскую
эпопею написал бы в итоге он, а не Толстой.