− Ну-ка, Витя, сделай одолжение, прокатись-ка вместо меня, −
приказал полководец, подзывая меня к себе. – А я лучше на своей
тарахтайке, мне так привычнее.
Офицеры расступились, чтобы пропустить меня к начальству, а я
обреченно подошел к карете.
− Ну же, Витенька, голубчик, не хмурься, проедься с ветерком, −
уговаривал меня Суворов, подталкивая к карете. Как будто у меня был
выбор!
Чтобы усугубить сходство с собою, он стащил с себя нарядный
мундир с орденами и натянул на меня. Мундир оказался тесен и узок,
ткань сразу стянула мою грудь, я еле дышал. В качестве последнего
штрижка Суворов нахлобучил на меня свою треуголку и усадил рядом
Прохора и двух адъютантов, Стрельцова и Кушникова.
− Давай, езжай! – закричал он басом и кучер хлестнул
скакунов.
В тугом суворовском мундире, еле дыша, не смея поднять голову, я
поехал в роскошной царской карете с открытым верхом, думая при
этом, что военачальник намеренно решил отказаться от императорской
милости, чтобы показать, как он недоволен монархом. А верному
знахарю Виктору теперь придется ехать в блестящем экипаже на потеху
толпы. Впрочем, маневр Суворова заметили только первые ряды
зрителей, основная часть народа подмену не обнаружила и продолжила
приветствовать кумира ликующими криками.
− Куда ехать-то, ваша светлость? – спросил кучер, поднимая
хлыст. Кажется, он тоже не заметил, что везет вовсе не завоевателя
южных степей и песков, а его бледную копию.
− Давай к набережной! – ответил я почти машинально, поскольку в
тот миг как раз переживал над тем, догадается ли Бабаха забрать
Смирного и успокоил себя тем, что мой помощник обязательно
позаботится о моем коне.
Кушников толкнул меня в бок и насмешливо возопил, стараясь
перекричать крики толпы и стук копыт по мостовой:
− Ты чего приуныл, колдун? Выше голову, когда еще на царской
телеге прокатишься?!
Надо признаться, он был прав. Ход у кареты, как у элитного
автомобиля преумиум-модели, был мягкий и незаметный, нас вовсе не
трясло на поворотах и ухабах, а лишь слегка покачивало. Народ на
улицах уже разошелся по делам, насладившись зрелищем прибытия
любимого полководца в Петербург, и я позволил себе слегка
расслабиться. Подняв голову, я осмотрелся и подставил лицо свежему
ветерку, дующему с Невы. Может, и в самом деле позволить себе
проехаться с небывалом шиком по столице?