Гастон постучал и менее чем через минуту ему открыли. Вместо
стандартноговооруженного амбала на пороге стояла миловидная девушка
в белом халатике и странной шапочке напоминающей одновременно тиару
и цветок лилии. Следователь вздрогнул. Он никогда раньше не видел
Светлых Сестер, женщин с врожденной невосприимчивостью к ворожбе.
По неясной причине такой странный «довесок» встречался только у
женского пола, причем невероятно редко. Стоит ли уточнять, куда
именно их забирали на службу?
- Здравствуйте, господин Фир. Здравствуйте, господин Фигаро. Вы
к Мари Кросс, правильно? Проходите, прошу вас. Нет-нет, обувь
оставьте у вешалки… Одевайте тапочки, они вон там, на полке. Прошу
соблюдать тишину и немного подождать вон там на диванчиках. К вам
сейчас подойдет распорядитель.
Она ушла, плавно покачивая бедрами. Огромный мягкий ковер глушил
шаги. Ковер был темно-зеленым с черными полосами; здесь вообще все
было темным и словно бы сливалось с тенями. Тишина и тени – в этом
необъятном холле их собралось слишком много. Старинная мебель,
скрытые в полумраке картины, мозаика на высоком потолке: бледные
ангелы в черных ризах. Лица ангелов были строгими и
печальными; они прижимали указательные пальцы к губам, судя по
всему, тоже требуя соблюдать тишину. И еще здесь висел тонкий
больничный дух, но не тот застарелый запах карболки, со временем
пропитывающий большие городские клиники, а резкий запах
операционной палаты. Фигаро почему-то подумал о полевом госпитале,
куда каждую минуту заносят раненых с оторванными руками и ногами.
Ему стало зябко и неуютно, захотелось на свежий воздух.
Распорядитель подошел минут через пять. Он тоже ничуть не
походил на инквизитора: высокий приятный мужчина лет сорока-сорока
пяти с пышной шевелюрой, в которой змеилась седина, также
облаченный в белый халат, но с нашивкой на рукаве: змея и кубок.
Древний алхимический символ.
- Здравствуйте. Прошу вас следовать за мной, – Инквизитор
ободряюще улыбнулся Фигаро. – Не нервничайте так, господин
следователь. У нас тут не тюрьма, а, скорее, изолятор типа лазарет.
Больница строгого режима. – Он хохотнул. – Прошу вас, соблюдайте
тишину и выполняйте все требования персонала. Пройдемте-с…
Они поднялись по широкой, натертой до блеска лестнице и свернули
в длинный коридор, освещенный тусклыми газовыми рожками. Голубые
огоньки мерцали в плафонах сработанных в виде ухмыляющихся
горгулий. Горгульи были нестрашными, чем-то похожими на
напакостивших котов и скалились чуть виновато. Под ногами мягко
пружинила ковровая дорожка – темно-синий ворс и черные петли
извивающихся ветвей. В целом это был самый обычный коридор с
одинаковыми дверями по обе стороны, только плохо освещенный и,
наверное, поэтому мрачный. На дверях блестели аккуратные таблички:
«Процедурная», «Архив», «Лаборатория – не входить!» и тому
подобные, что еще больше усиливало сходство с приемным покоем
больницы. Здесь тоже не было ни одного человека, и стояла густая
ватная тишина, в которой даже собственное дыхание казалось
оглушительно громким.