— Они напали на
нас. Мы с сестрицей даже убежать не успели, — объяснила Машенька, рассматривая
высокого офицера с приятным добрым лицом и серыми глазами. На вид ему было лет
двадцать пять, его густые усы и волосы были русы. Мужественное волевое лицо и
плотно сжатые губы выдавали в нем человека с характером.
— Почему вы гуляете
одни по улице? Где ваша няня или гувернантка? — спросил строго военный.
— О, мы живем
поблизости, в усадьбе, — ответила Лиза.
— Нас
отпустили, — сказала сухо Маша, нахмурившись. — Еще раз благодарим вас, сударь,
но нам пора идти, — добавила она и, схватив сестру за руку, потянула ее, боясь,
что офицер начнет расспрашивать далее и поймет, что они тайком убежали из дома.
— Спасибо вам,
— протараторила Лиза, устремляясь за сестрой, которая тянула ее за руку по
улице. — Собаки съели все наши пирожные, — всхлипнула Лиза, вытирая кулачком
слезы от обиды, едва они отошли на три шага от военного, и он невольно услышал
слова девочки.
— Перестань!
Это все ты, — строго заметила Маша, устремляясь вперед по улице и дергая сестру
за руку за собой. — Давай на улице да давай на улице. Вот видишь, как все
вышло!
— Барышни,
постойте! — окликнул девочек офицер, в несколько шагов догоняя их.
— Да? — обернулась
к нему Маша, останавливаясь. Лиза тоже внимательно посмотрела на мужчину.
— Если вам
угодно, я могу отдать вам свои пирожные, — предложил молодой человек учтиво. —
Чтобы вы не расстраивались.
Офицер ласково
улыбнулся малышкам, стоящим перед ним, и вновь внимательно посмотрел на темноволосую
девочку в голубом шелковом платье, которая была чуть выше сестры и имела
невозможно яркие большие синие глаза.
— Ваши пирожные?
— опешила на миг Машенька.
— Вы правда
хотите отдать их нам? — промямлила Лиза, и ее глаза загорелись.
— Вот,
возьмите, — по-доброму улыбнувшись, сказал военный, протягивая коробку
темноволосой девчушке. Еще в лавке кондитера она показалась ему довольно
бойкой, и, когда собаки напали на них, она также своей позой словно защищала
русоволосую сестру. Невинскому импонировал ее характер.
— Но вы,
наверное, купили их своим детям, — замялась неуверенно Маша, боясь взять
коробку.
— Да, сыну, —
кивнул он. — Но вы не переживайте, я вернусь в кондитерскую и куплю еще.
Берите.
— О, спасибо вам
большое, — выпалила довольно Лиза и тут же схватила за сестру коробку. — Вы очень
добры.