Уже три месяца
Маша служила фрейлиной при государыне. Еще в прошлом декабре девушке
исполнилось полных восемнадцать лет, и она чувствовала себя вполне взрослой
барышней и готовилась стать надежной и незаменимой фрейлиной Екатерине
Алексеевне. Стареющая императрица, которой уже перевалило за шестьдесят, была
строгой, своенравной, но доброй женщиной. Да, она была придирчива к Машеньке,
но все же справедлива, зря не бранила и очень уважительно говорила с девушкой.
Поначалу
императрица предвзято и как-то холодновато относилась к Маше и почти не
замечала ее в своем окружении, потому что девушка была еще слишком молода. Но
через пару недель, когда одна из фрейлин государыни, которая выполняла мелкие
поручения, неожиданно заболела и слегла с чахоткой, Екатерина Алексеевна
предложила Машеньке выполнять ее работу. Девушка с воодушевлением согласилась,
и уже вскоре императрица стала полностью доверять Озеровой и со спокойной душой
поручала ей разнообразные дела, такие, как подобрать перчатки в модном салоне
или приобрести интересную книгу в печатной лавке, где продавались разнообразные
новые издания, или проверить, как накормили ее любимых собачек.
Да все эти дела
были довольно мелкими и порой вызывали у других фрейлин ехидные улыбки. Но
Машенька отчего-то чувствовала, что нравится Екатерине Алексеевне, и то, как
она исполняла свои обязанности, вполне устраивает императрицу, ибо наедине она
постоянно хвалила девушку, и говорила, что из нее выйдет толк. При Екатерине
Алексеевне постоянно находилось шесть приближенных фрейлин, но все они уже
более двадцати лет служили государыне, и, конечно же, она доверяла им более
ответственные дела. Но остальные фрейлины при дворе вообще слонялись без дела,
и их собирали в тронном зале только для массовости, когда проходили приемы
послов или при награждении отличившихся военных и государственных сановников.
Императрица
Екатерина Алексеевна обычно вставала рано, около шести. Она сама заваривала
себе кофе и далее писала за своим секретером. Около восьми к ней приходил
личный парикмахер и главная фрейлина, которые помогали государыне облачаться и
причесываться. И Маша знала, что ранее девяти к Екатерине Алексеевне приходить
не стоит. Оттого, уточнив время у камердинера, который попался ей по дороге,
девушка решила пойти немного медленнее, так как еще было только половина девятого.
Она прошла по длинному коридору и со второго этажа услышала приглушенные голоса
и смех снизу. Тенор показался ей знакомым, Машенька невольно остановилась на
лестнице и чуть склонилась, устремив пытливый взор на двух гвардейцев в
красно-зеленых мундирах и двух молодых дам в светлых платьях. Все четверо
весело и оживленно о чем-то разговаривали.