— Вы, конечно,
красивы, но совершенно холодны, сударыня...
Маша так и
осталась лежать на диванчике недвижимо, с закрытыми глазами и думала лишь о
том, что все наконец кончилось. «Все. Это все, — шептала она в мыслях. — Теперь
Сергей и отец будут спасены от наказания кнутом».
Она открыла
глаза и села. Глушков уже оделся и, сев за письменный стол, начал перебирать
бумаги. Он окинул девушку внимательным взором и приказал:
— Наденьте
платье. Вы можете поспать здесь, на этом диванчике. Все же здесь теплее, чем в вашей
камере, и нет крыс. А мне надо немного поработать. Утром я решу, что с вами
делать.
Он вновь
опустил взор на бумаги. А Маша, встав на ноги, стала быстро собирать с
каменного пола одежду. Спустя четверть часа, надев только рубашку, нижнюю юбку
и платье она, свернувшись калачиком на жестком диванчике, забылась тревожным
сном, убаюканная тихим скрипом пера коменданта, который что-то писал за своим
столом при свете единственной свечи…
Петропавловская крепость,
1790 год, Май, 12, утро
Рассвет едва
занимался, когда Чемесов с гудящей головой от чрезмерно выпитого накануне вина,
шальной и мрачный, направился к мосту, ведущему в крепость на Заячьем острове,
оставив карету дожидаться его неподалеку, в пролеске. Быстрым шагом он
приблизился к комендантской будке у подножья моста. Он сильно постучал железным
кольцом в ворота будки и замер в напряженной позе. Часовой не заставил себя
долго ждать, и уже через миг окно на дверях распахнулось, и в проеме показалось
заспанное лицо охранника, который недовольным тоном пробурчал:
— Чего надобно?
— Поручик
Измайловского лейб-гвардии полка Чемесов. У меня приказ на освобождение из-под
стражи господина Озерова и его семьи, — отчеканил Григорий, помотав гудящей
головой, оправляя чуть съехавшую набок треуголку из зеленого сукна.
— Что это в
такую рань-то? — недовольно вымолвил часовой и начал отпирать тяжелый засов.
Когда дверь
распахнулась, молодой человек прошел внутрь и велел:
— Веди к
коменданту.
— Да щас! Егор
Васильевич почивают еще, — недовольно заметил часовой. И, указав рукой вперед,
сказал: — По мосту сами идите, ваше благородие. Там от ворот вас солдат
проводит до дежурного по гарнизону. Ему бумагу и покажете.
— Понял, —
кивнул Чемесов и двинулся тяжелым неровным шагом по деревянному мосту, который
был перекинут через водную гладь, окружавшую Заячий остров.