- Двенадцатый, я Орел-Два, как
слышите? – голос в радиостанции принадлежал летчику, барражирующему
сейчас над этим районом.
- Я двенадцатый, слышу вас
хорошо.
- Танкеры, ваш друг в четырехстах
метрах от вас, на два часа, как поняли? – в голосе пилота явно
слышалась снисходительность.
- Четыреста метров на два часа, вас
понял, - Никита, будучи максимально сосредоточенным, не стал
реагировать на небольшое высокомерие летуна.
Развернувшийся к противнику лбом
советский танк неторопливо стал объезжать невысокий холмик, за
которым как раз и прятался противник.
«Сейчас, сейчас, еще чуток», - мысли
гвардейского танкиста не отличались в этот момент
оригинальностью.
Несмотря на постоянное ожидание
появления вражеского танка, тот все равно успел выстрелить первым.
Но броня «Иосифа Сталина» выдержала. Стодвадцатидвухмиллиметровая
пушка рявкнула в ответ. Попадание! Башню четверки перекосило,
сорвав с погона. Откинулся люк. Из танка с трудом вылез человек. Он
явно был ранен.
БМП «Лаврентий Берия» с пехотой на
броне, держащаяся в отдалении, стремительно подъехала к разбитому
танку.Танкист особо и не сопротивлялся своему взятию в плен.
Путь на Мариенбург более ничто не
преграждало. Особая Армия рвалась вперед, словно спущенная со
сворки гончая…
18 апреля 1942 года, вечер.
Москва, Лубянка.
- Насколько хорошо ваше знание
португальского, товарищ старший лейтенант? – уставший Стольнин не
ожидал такого вопроса, совсем не ожидал.
Узнав, что его путь лежит на Лубянку,
Василий напрягся. Но, увидев в светлом кабинете, куда его привели,
спокойного генерала Ледникова, снова расслабился. И тут такой
неожиданный, мягко говоря, вопрос.
- Ну, э, я…
- Старший лейтенант, у нас есть
пометка в вашем личном деле, что вы изучали португальский. Это
так?
- Ну да. Но это еще в школе было, ну
и в академии потом чуть-чуть. Просто я уже давно ничего не
повторял, и язык подзабыл довольно капитально.
- Но знания у вас базовые есть. И это
хорошо. С завтрашнего дня с вами будут усиленно заниматься
специально назначенные товарищи, поднимать, так сказать, ваш
уровень, - полковник уверенно кивнул головой.
Стольнин непонимающим взглядом
посмотрел на Ледникова. Тот, с подбадривающей улыбкой, сказал:
- Я полагаю, Павел Сергеевич, нам
надо бы объяснить старшему лейтенанту, что происходит.