- Ты представляешь, не пускают на
операции. Вообще – как отрезало. Герой, блин. Да еще и
«мы-же-не-можем-рисковать-подобным-символом» поэт, - и
привалившийся к потрескавшейся штукатурке стены майор горестно
покачал головой.
Выглянувший в этот момент из кабинета
Твардов, увидев Стольнина, довольно усмехнулся:
- Стольнин! Ты мне как раз и нужен.
Давай сюда, - и добавил, обращаясь к Антонову:
- А вы, товарищ майор, не
расстраивайтесь. Партия вам дело найдет.
Что-то неразборчиво бурча, Владимир
удалился. Прошедший в кабинет полковника Василий понадеялся, что
сейчас ему выдадут очередное задание – сидеть без дела он не
мог.
- Так, товарищ старший лейтенант. А
для вас у меня радостная весть – вас отзывают с фронта и отправляют
в Москву, - мордатый полковник с улыбкой посмотрел на Василия,
полагая, что это действительно отличная новость. Тем сильнее его
удивила реакция диверсанта.
- Так точно, товарищ полковник. Но
разве я не нужнее и полезнее здесь?
- Это, товарищ Стольнин, решать не
вам, - из голоса Твардова мгновенно исчезла теплота.
- Конечно, товарищ полковник. Просто,
ну какой от меня прок в тылу?
- Я скажу тебе, товарищ старший
лейтенант, точно то же, что и майору Антонову. Партия вам дело
найдет. А пока иди, собирайся, отъезд сегодня же.
- Так точно.
Отдав честь, Василий вышел от
Твардова со странным чувством.
«Наверное тренировать молодняк буду,
делиться, понимаешь, боевым опытом», - мысль показалась Стольнину
логичной, но радости не прибавила.
Одетый в камуфляж светловолосый
человек среднего роста понуро шел к казарме…
18 апреля 1942 года.
Невероятно ожесточенные и
кровопролитные бои, развернувшиеся на территориях Восточной Европы,
дадут много пищи для режиссеров и сценаристов будущих лет. А пока
миллионы людей убивали друг друга разнообразными способами и не
думали останавливаться.
Гвардии старший лейтенант Никита
Голенко, воевавший в составе Особой армии на новеньком танке ИС, не
слишком задумывался о далеком будущем и геополитической обстановке.
Все, что его интересовало в данный конкретный момент – куда
сныкался этот ублюдочный фриц на своей не менее ублюдочной
«четверке». Он успел уже сжечь несколько тридцатьчетверок, действуя
из засад. И вот опять, стрельнув черт знает откуда и едва не попав,
фашист словно испарился.
Дуэль звена Голенко с неизвестным
противником продолжалась уже довольно долго. Никита понятия не
имел, что ему противостоит экипаж самого Курта Книспеля, одного из
лучших танкистов Вермахта.