— Но сначала
появился туман, — уточнил мальчик.
Значит, та же
ловушка, в которую попался Арон. С ним причина была понятна, но
зачем Драгосу потребовалось запирать в искаженном пространстве
детей? Просто эксперимент?
— Когда это
случилось? Помните месяц? Сезон? Год? — спросил Арон.
Дети
переглянулись.
— Го-од? —
протянул Кейл. — Мы оказались здесь совсем недавно. Мы даже сильно
проголодаться не успели.
— Но все
же?
— Второй месяц
весны, — ответила Дира, — снег почти растаял.
— Вы находитесь
здесь как минимум полгода, — сделал вывод Арон. — Сейчас уже начало
осени.
— Так не бывает, —
возразил мальчишка.
— Я тоже так
думал.
Значит, это
искаженное пространство замедляло течение времени для физических
тел. И, судя по кадавро-подобным людям, которых Арон видел, эти
самые тела здесь не умирали от голода или жажды. Умирали их разум,
жизненная сила, магия, а тела продолжали жить.
Поднявшись на
ноги, Арон направился в ту сторону, где, по словам детей,
находились «отражения рябью». То, что он увидел, походило на кривое
зеркало, только искажения в нем постоянно менялись, а само оно
отодвигалось, стоило к нему слишком плотно приблизиться.
— Мы пытались
пройти сквозь него, — сказала за его спиной девочка. — Думали, что
так найдем выход. Мы шли за этими отражениями, наверное, полдня, но
остались на том же месте. Мы это поняли, когда пошли назад и снова
наткнулись на неживых людей.
Значит,
пространство, зацикленное на само себя.
Арон направил шар
огня направо и тот осветил зеркальную «стену», уходящую в
бесконечность. То же самое обнаружилось и в противоположном
направлении.
Вернув огонь, Арон
принялся изучать отражение, которое то замирало, то шло рябью, то
искажало пропорции.
Человек, осколки
внешности которого он выловил в магическом зеркале, походил на него
чертами лица и цветом глаз. Однако на лице отражения были морщины,
на подбородке пробивалась наполовину седая борода, а еще Арон
заметил застарелые шрамы… Шрамы? У магов тело исцеляло себя само.
Даже если зачарованное зеркало показывало Арону его будущий облик,
шрамы были определенно лишними.
Нахмурившись, Арон
вгляделся пристальней. Нет, человеком внутри был точно не он. Такие
шрамы — один идущий через лоб, второй пересекающий левую скулу —
были на лице его отца.
Словно уловив его
мысли, отражение в зеркале исчезло, сменившись белесым туманом,
который, растаяв, показал Джата Пеларе. Старый учитель Арона стоял
у окна и сильно жестикулировал.