Мне сделалось стыдно. Мало того, что не увидела то, что обещала,
так еще и не могу ничего изменить.
— С этого момента, делай все, что я говорю. Говорю: стоять — ты
останавливаешь. Говорю: сесть — ты садишься.
— Я поняла и не подведу.
— Уж, постарайся.
Он злиться. Тролли! Мне этого не хотелось.
Но что теперь делать со знанием об отравленной воде?
— Может, мы скажем Ио, и он попробует как-то вмешаться…
исправить.
— Нет, — грубо отрезал Мадс, но потом все-таки пояснил, — Ио
ничего не будет делать. Его интересует «бездна» — загадочная
колдовская сущность, обладающая огромной силой. А от дел людей он
самоустранился. Поверь, он не станет никого спасать. А вот
предлогом, чтобы нас задержать, может воспользоваться.
Видя мое замешательство, он провел ладонью по моей щеке, вытирая
слезы. Его касание было точно удар молнии. Щеки горели.
— Не думай об этом. Сейчас точно не время.
Мне казалось, что ничто не заставит меня выкинуть тяжкие мысли
из головы. Я чувствовала вину, которая выворачивала душу на
изнанку. Как будто это я сама отравила колодец.
Знание превратилось если не в преступление, то в соучастие.
Я шла рядом с Мадсом, по правую руку мерно шумела река. Снова
начал накрапывать мелкий дождь, в любой момент готовясь перейти в
полноценный ливень.
— Помни, Мальта, делай все, что скажу, и иди точно след в след,
— сказал Мадс и достал из потайного кармана кристалл.
Прозрачный камень светился изнутри холодным серебристым
светом.
— Начнем, — Мадс мне улыбнулся, но глаза остались
серьезными.
Кристалл пульсировал, ладонь Мадса пронзали магические «иглы».
Должно быть больно, но длилось не долго. Чернокнижник выбросил
уголек, который остался от артефакта, а потом двинулся вперед. Я
шла позади, точно наступая на его следы.
Мадс выжал камень полностью, впитал всю силу целиком: значит, он
готовится противостоять чему-то серьезному. Есть конечно маленький
шанс, что артефакт был совсем слабенький, но спрашивать я не
решилась.
Что-то в воздухе изменилось, как будто мы пересекли некую
невидимую границу.
Стало холоднее. Шум реки сделался оглушительным, а дождь
обрушивался на землю с первобытной яростью, как будто хотел утопить
этот мир.
В горле встал комок, не давая вздохнуть. Острое предчувствие
опасности прокатилось ознобом по спине и шее.
Я оглянулась. Ни мельницы, ни садов Ио: просто голое поле, да
темнеет полоска ив.