Мама опустила плечи и вздохнула. Артур, не дожидаясь новых вопросов от неё, прошмыгнул мимо отца в ванную, чтобы почистить зубы, умыться, и, как выражалась мама, «не вонять кислятиной».
– Вы издеваетесь надо мной, что-ли? Почему сахарница там оказалась? – услышал Артур, намазывая зубную пасту на щётку.
– Да ладно, парень пошутил! – отозвался отец. – Возраст такой у него. Я в свои четырнадцать, правда, мотоцикл у отца угонял, но…
Мать зашипела, дав ему понять, чтобы тот закрыл рот. Не хватало ещё, чтобы Артур, вдохновлённый подвигами отца, украл у него ключи и угнал машину.
На следующий день история повторилась, но мать просто промолчала.
На третий день тоже.
В четверг она сказала, чтобы Артур прекратил дурачиться. Парень оскорбился тем, что всё свалили на него, и это вылилось в небольшую ссору.
В пятницу мама дала ему последнее предупреждение. Сахар был рассыпан на полу белым пятном, на нём, видимо пальцем, нарисована дуга прогибом вниз, наподобие улыбки. Артуру это напомнило смайлик из чатов. Мать до самого вечера пыталась добиться от него ответа на вопрос «Зачем ты это делаешь?».
«А теперь она вспыхнула, как головка спички, и пошла проедать плешь отцу».
Артуру крайне не нравилось, что обвиняют именно его, а понимать, что кроме него обвинить-то и некого, он просто не хотел.
Разбудил Артура мочевой пузырь. Казалось, что в него засунули чугунную гирю, и от этого всё, что было ниже живота, сильно болело. Он сонный сел на край кровати, пошаркал ногами по полу в поисках тапок, нашёл их под кроватью и, качаясь, побрёл в туалет.
Глазам было больно от яркого света, поэтому он справлял нужду с закрытыми глазами, пытаясь не попасть на себя и не уснуть в таком положении. Вышел из туалета уже с явным облегчением там, где совсем недавно была гиря, и тут ему в голову пришла неожиданная идея.
Он заглянул в кухню, не включая там свет. В окне виднелась полная луна, а её серебристый отблеск разливался по полу кухни, рисуя на линолеуме четыре вытянутых прямоугольника. Справа от окна стояла газплита и раковина, слева – стол у стены, на котором были чашки-кружки в рядок.
Сахарница была на месте.
Артур взял её в руки, покрутил, осмотрел со всех сторон, и, пожав плечами, поставил обратно, к стене. Ничего примечательного – сахарница, как сахарница. Прозрачная, пластиковая, с заляпанной крышкой и прилипшими ко дну крошками от хлеба.