– С вором? – усмехнувшись, прервал рассказчика Пилат.
– С раскаявшимся грешником, – возразил шпион, и продолжал.
Иосиф Каиафа, как чёрный ворон, который клевал в это время глаза поносившего вора, всё кружил вокруг Иисуса. Он тоже требовал чуда, требовал, чтобы Иисус сошёл с креста, если он бог. Однако на все его слова Иисус отвечал: «Боже, прости им. Ибо не ведают, что творят». После того, как в очередной раз Иисусу дали испить уксуса, он что-то прокричал и испустил дух. Тут же сверкнула молния, и ударил гром.
– Умер? Так быстро? Странно. – про себя сказал Пилат. – Что он кричал? – спросил он громко.
– Что-то вроде: «Или, или! Лама савахфани!». А, может, и не «или», а «элои». Я спрашивал, но никто толком не знал: то ли Илию зовёт, то ли «Господь мой, почему Ты меня оставил!», то ли «Боже, Тебе предаю дух мой».
– Так это не иудейский язык?
– Не знаю. Может, египетский. Иисус знал много языков. А в Египте скрывался вместе от преследований Ирода с матерью и отцом Иосифом после рождения, и жил там долгое время.
– Что было потом?
– Потом началась гроза. Один солдат, по просьбе иудеев, решил снять всех с крестов, чтобы не оставлять их висеть в субботу, поскольку в субботу будет праздник. Он перебил колени ворам, чтобы они быстрее умерли, а, увидев, что Иисус уже мёртв, пронзил его рёбра, чтобы убедиться. Коленей ему бить он не стал.
– А что священники?
– Они негодовали из-за того, что на кресте ты приказал написать: «Иисус Помазанник, царь Иудейский», да ещё на трёх языках. Они требуют, чтобы ты изменил её.
– Что я написал, то написал. Я итак долго шёл на поводу у этих сумасшедших лицемеров, – усмехнулся Пилат. Это была его маленькая месть этим святошам. – Этот богами проклятый народ так его сам называл, пока любил. Менять я ничего не собирался и не буду сейчас. Что ещё?
– В Храме завеса разорвалась сама собой надвое.
– И что это значит?
– Каиафа бил себя в грудь и говорил, что воистину Иисус был сын Божий.
– Теперь он может это говорить. Теперь говорить можно всё, что угодно. Не сомневаюсь, что дальше разговоры будут интереснее.
Вошёл начальник стражи.
– Что там?
– Иосиф из Аримафеи к тебе, префект.
– Чего он хочет?
– Говорить о погребении Иисуса.
– Хорошо. Я поговорю с ним. Ты закончил? – обратился он к шпиону.
– Да, префект.
– И чего же ты от меня хочешь? Ведь не просто для моего удовольствия ты всё это мне рассказывал?