Разум и чувство - страница 10

– Мистер Ричард! – шептал он, потрясённый внешним видом своего молодого господина.

А мистер Сворд, с минуту оглядев сборище внизу, усмехнулся и кинулся дальше.

Баронет, пребывавший в мрачном настроении и расстроенных чувствах, слышал кутерьму внизу и рык своего обычно спокойного слуги. Успевши лечь, он встал с кровати и как был в ночной сорочке и колпаке лицом к лицу столкнулся со своим сыном, открывавшем в это время дверь в его спальню. Сначала, как и его дворецкий он не узнал в бородатом, кудлатом, оборванном, грязном и дурно пахнувшем человеке своего сына, и хотел уже было грозно, как некогда, вопросить, какого чёрта это отребье врывается в дома почтенных господ. Но, приглядевшись, баронет схватился за сердце. Трудно было понять от радости ли, что сын жив, или от возмущения, что он жив в таком виде. Молодой человек влетел в комнату и подхватил своего отца, вознамерившегося уже падать на толстый ковёр. Уложив потерявшего сознание баронета обратно в кровать, молодой человек выскочил ко всё ещё остолбеневшему сборищу внизу, попутно скидывая рваный плащ и шляпу, разбрызгивая вокруг грязную воду с одежды. Подскочив к приходившему в себя дворецкому, он заорал ему в лицо требование врача. Слуга пришёл в себя, и сила привычки заставила его исполнять свои обязанности. Он вместе с молодым человеком стал отдавать приказания прислуге. В течение следующей четверти часа, мистер Сворд яростно оттирал с себя в ванной комнате грязь и вонь – последствия своей эскапады, а одуревший кучер баронета скакал сквозь дождь и слякоть, усиленно пытаясь вспомнить, зачем и куда. Холодный воздух и душ из мелких, но частых капель дождя привёл его в чувство и восстановил остатки разума, впавшего в ступор при виде молодого господина в одежде оборванца, воплей дворецкого и суеты с приведением в чувство господина пожилого. Он весьма быстро добрался до врача баронета, мистера Клейсорна, поднял его с кровати и, сумбурно объяснив, зачем тот нужен, повёз его обратно. Флегматичный врач в ступор впадать не стал, привычный к фанабериям своих титулованных клиентов и бестолковости некоторых слуг. Он безропотно позволил потащить себя, кое-как одетого, в мерзкую погоду к своему пациенту.

По прибытии его ожидала встревоженная прислуга, бестолково метавшаяся по дому, и относительно чисто отмытый молодой мистер Сворд, избавившийся от своего пикантного запаха помоек и подворотен. Оценив его присутствие и некий беспорядок в одежде после ванны, а также суету прислуги, мистер Клейсорн без лишних слов поднялся наверх. Там он нашёл баронета в прострации, но уже пришедшего в себя. Проделав обычные врачебные манипуляции и влив в больного невкусную микстуру, он потребовал встречи с молодым господином в соседней комнате. Но баронет, обретя себя и отчасти свою прежнюю энергию, потребовал, чтобы упомянутая встреча была в его присутствии. На что столь же энергично возражал врач. Конец спорам положил сам Ричард, просунув голову в дверь отцовской спальни. Заметив его, баронет откинул одеяло и хотел уже кинуться к нему с себе самому неясными чувствами. Однако твёрдая рука мистера Клейсорна удержала его. Вздохнув, он кивнул Ричарду, и тот приблизился к кровати отца. Отец тут же вцепился в него и разразился слезами на его груди. Однако через несколько минут он оттолкнул сына и сурово, как некогда, вопросил того, какого чёрта Ричард пропал, к каким чертям и за каким чёртом так вырядился, когда вернулся. Ричард улыбнулся и сел к отцу на кровать. Врач бдительно следил за состоянием баронета с другой стороны. Покаянно склонившись, но плохо скрывая лукавство, Ричард сказал, как он был обижен словами отца о лишении его наследства, что своим существованием без него, наследства, хотел показать отцу, как тот неправ и к чему всё может привести. Он рассказывал о том, как пытался жить в Лондоне, переходя из респектабельных квартир в менее приличные, пока не оказался перед выбором находиться в обычном притоне, как со всяким сбродом плавал на корабле во Францию, как какое-то время жил в одном католическом монастыре Бретани в качестве подсобного рабочего, которого осаждали скучавшие без мужского общества монахини, как прибился к бродячей труппе и не слишком удачно пробовал себя на подмостках. Его ироничный рассказ о своих похождениях он подытожил выводом, что он, Ричард Сворд, без наследства прожить сможет. Однако вести образ жизни джентльмена – вряд ли. И, если бы не известие о плохом самочувствии отца, он не вернулся бы в отчий дом, поскольку титул ему был без надобности, великосветское общество стало утомлять своим лицемерием, однообразием и легковесностью, а окружающая жизнь, оказывается, может быть так разнообразна и интересна. Баронет, слушая рассказ о его похождениях, то хмурился, то невольно улыбался, то возмущённо вскрикивал. Врач наблюдавший за ним с другой стороны кровати, дивился, с какой скоростью его недавно умиравший пациент отказался от этой мысли и обретает прежние силы.