Ветрокрылый Кикосец ветрокрыло, но без присущего ему пафоса,
ввинтился в толпу и ретиво продирался как можно ближе к знати
побогаче. Однако на самых подступах был остановлен шайкой гордых
младших сынов обедневших дворянских семей, принадлежащих таким
известным в прошлом фамилиям как Гноерункл, Красопапула,
Прыщемолния и Чирей, которые незамедлительно надавали ему тумаков и
вышвырнули со своего ряда. Столь не такое уж и не предвиденное
обстоятельство несколько остудило пыл зазнавшегося народного певца,
тут же принявшего стремительно сочинять в уме мстительные стишки,
полные горького сарказма и тревожных дум по поводу судеб простых
людей, угнетаемых разжиревшими и озверевшими богачами. Это несмотря
на то, что “разжиревшие и озверевшие богачи”, вполне законно и по
понятиям отлюлившие барда, так сказать, давшие ему знатных люлей,
отличались костлявостью и, пускай и подходящей их рангу, но линялой
одёжкой (даже вездесущий синий и голубой выглядел на них застирано
и потаскано). Так часто бывает. Чем младше отпрыск, чем он беднее и
худее, тем больше раздувается от важности.
– Какой разносторонне развитый менестрель! – прицокнул языком
доктор Мао-Ивен. – Песенки поёт для простолюдинов, а сам лезет
поближе к знати… А я, пожалуй, устроюсь где-нибудь посерёдке. Не
люблю когда слишком высоко, тогда голова кружится, а всегда
стараться быть поближе к земле так скучно.
Хейзозеру же ничего не оставалось как пристроиться в народной
заднице.
Наконец, все разобрались кто где должен стоять. Не обошлось без
мелких стычек, толканий локтями, отрывистой ругани, злобного
бормотания и показного выхватывания мечей и дубинок. Многим
благородным мужам и, естественно, рыцарям полагалось носить оружие.
Кто-то носил меч, а кто-то изящную дубинку с петелькой. И хватались
за рукояти по малейшему поводу. Да и без повода хватались, если
противником (раздражителем) выступал обитатель более нижних
ступенек иерархической лестницы. Гораздо более нижних.
В народной клоаке тоже было неспокойно. Она бурлила и брызжала
жизнью даже после смерти. Клоака – это вообще такое место, где
всегда что-то или кто-то воняет или брызжет. От затаённых обид,
мелочной зависти, ещё более мелочной мстительности, хронической
грызни и натянутого дружелюбия деваться было некуда. Некий пекарь
задолжал молочнице, и та бранилась, как свора мертвецки пьяных
боцманов, заставляя будильщика отступить к золотарям, шерстевалам,
крысоловам и вшивым борцам (Уж извините, дезинсекторы, но в
стародавние времена вы были в заднице, в самой её глубинке, зато
всегда востребованы). Иных спорщиков разнимала стража.