— Лиза-хян? Ау, ты здесь? — с усмешкой окликает меня Унгуц.
Я возвращаюсь в реальность.
— Угу... Старейшина, но что же мне теперь делать?
— А вот это хороший вопрос, — грустнеет Унгуц. — Хорошо бы
попытаться поговорить с мальчиком. Объяснить, что он всё не так
понял. Но это будет тяжело, даже если с тобой он в принципе
согласен разговаривать. Азамата лучше пока вообще не тормоши.
— Но я же должна ему сказать, что его внешность тут ни при
чём!
— Вряд ли он поверит, — вздыхает Унгуц. — Боюсь, что тебе
придётся потерпеть его кислую физиономию до тех пор, пока Кир сам
ему всё не объяснит.
— Это может быть ещё через полгода! — ужасаюсь я.
— Может, — кивает Унгуц. — Но если ты сейчас попытаешься всё
объяснить Азамату, он только усвоит, что сам виноват в несчастьях
ребёнка. Ты этого хочешь?
Я живо себе представляю, как Азамат кидается вымаливать прощения
за свою нечувствительность и запугивает ребёнка так, что тот пешком
уходит обратно в приют. И правда, пожалуй, нужно начинать с другого
конца.
— Чем я ещё могу тебе помочь, доченька? — ласково улыбается
Унгуц, следя за моими гримасами.
— Наверное, пока ничем. Попробую поговорить с Киром, если он
явится к ужину, конечно. Спасибо вам, Старейшина, — с душой
добавляю я. — Никогда больше не пренебрегу вашим советом.
— Да-а, — отмахивается Унгуц. — Ничего я тебе особенного не
присоветовал. Азамат мог бы всё то же сказать, если бы своё детство
вспомнил. Я ведь по нему сужу. Он хоть и не безродный, но у Аравата
под палкой привык чувствовать себя виноватым во всех невзгодах.
Ладно, иди, перебирай свою крупу, авось какая каша сварится...
Азамат на кухне за пиалой с перчёным чаем ковыряет упражнение на
первое лицо глаголов.
— Какой-то у тебя странный язык, — говорит. — По законам всё
складывается, а в словаре написано, что так не бывает...
— Что, например?
— Да вот, тут слова-исключения. Как это может быть, что нельзя
сказать «я победю»? Что это за пессимизм такой?
Я начинаю смеяться.
— Надо просто как-нибудь в обход сказать, типа «одержу
победу».
Азамат пожимает плечами.
— Или вот ещё. «Сосать» — «сосу», так почему не «пылесосу», а
«пылесошу»?
— Потому что не «пылесосать», а «пылесосить», — хохочу я.
— Странный язык, — Азамат качает головой, глядя, как я угораю. —
Но я рад, что тебя повеселил.
— Где тут у тебя завтрак? Или обед... Я готова к принятию пищи,
— говорю, отдышавшись.