— На плите суп-пюре... только в большой кастрюле, а в маленькой
— это обед Алэка остывает. — Азамат вдруг как-то мрачнеет и
добавляет: — Кир отказался помогать его варить.
Я поджимаю губы. В принципе, логично, если он добивается, чтобы
мы его вытурили.
— Я говорила с Унгуцем, — сообщаю. Азамат смотрит на меня с
надеждой. — Он кое-чего предположил. Всё-таки Кир не думает о тебе
так, как сказал. Он просто хотел тебя позлить.
Азамат склоняет голову и не отвечает.
— Послушай, — продолжаю. — Расскажи-ка мне поподробнее, из-за
чего у вас вчера начался скандал?
— Да на пустом месте, говорю же, — Азамат нехотя отрывается от
экрана. — Он плёлся за мной еле-еле, я его раз подогнал, два
подогнал, а он всё сзади тащится. Я сбавил скорость, чтобы с ним
поравняться, так он ещё сбавил. Я говорю, у меня нет столько
времени, чтобы с твоей скоростью ползти до Жёлтых Камней, а он
развернулся — и назад галопом.
Задумчиво киваю. Очень похоже на то, что говорил Унгуц. Азамат
снова утыкается в свои упражнения.
Я ем в тишине, потом подкармливаю Алэка молочком. Режим летит к
чертям. Муж напряженно долбит по клавишам, заполняя пропуски в
предложениях. Мне больно на него смотреть. Не знаю, как высижу до
тех пор, пока удастся поговорить с Киром.
— Пойду прогуляюсь, — говорю.
Азамат кивает, хотя я не уверена, что он меня услышал.
Я надвигаю высокие меховые сапоги, вставляюсь в короткую шубу и
выхожу. На улице свежо, небо подёрнуто очень тонкой дымкой облаков,
даже солнышко просвечивает. Ветра почти нет. Для прогулки хорошая
погода. Я обхожу вокруг дома, проверяю, не выглядывают ли мамины
растения из-под снега — кто-то из сыновей сторожа должен был их
укрыть. Некоторое время торчу на берегу, любуясь Долом, прекрасным
во все времена года. Потом разворачиваюсь и топаю по самой широкой
тропинке просто потому, что она самая широкая. От нашего дома есть
три тропы — на запад по берегу, на северо-восток в лес и на север к
стоянке унгуцев, а оттуда в степь. Вот в ту степь я и ползу без
особых идей.
Стойла, построенные в углу стоянки ещё до войны, открыты,
лошадей в них нет. Оглядевшись, замечаю двоих серых слева, под
крутым склоном. Они щиплют сухую траву, торчащую между камней.
Видимо, их выпустили погулять. На горизонте в степи маячит третий,
кажется, со всадником. Вот, значит, где Кир гуляет, когда
возвращается домой в ночи. А ну-ка...