– Какой красивый!
Я и впрямь был красивый. Чего зря
скромничать?
Покинув жилище разносчика Мэмору, я
отправил Широно в управу, велев ему вкратце пересказать суть дела
секретарю Окаде и просить секретаря подготовить для меня – точнее,
для Мэмору – грамоту о перерождении. Все спорные или неизвестные
секретарю сведения в грамоте пусть оставляет в виде пустых мест, я
завтра утром все заполню. Широно умчался, наконец-то не сдерживая
свой журавлиный шаг, а я, мучимый голодом, направился перекусить в
лапшичную дядюшки Ючи, где и встретил старого знакомца –
полицейского Хизэши.
Да-да, того самого, который зимой из
рядового досина возвысился до звания ёрики, после чего оказал мне
услугу, согласившись приглядывать за одним не в меру ретивым
лавочником, любителем собачьих боев. Услуга эта изрядно обогатила
Хизэши, превратившись в регулярный, а главное, не известный
начальству источник дохода – прознай о лавочнике в управе городской
полиции, и Хизэши пришлось бы делиться. Так что я мог не считать
себя в долгу у приятеля – мы были квиты.
«Братья! – завопил Хизэши. – Мы теперь
с тобой братья!»
Я начал лихорадочно прикидывать, с
чего это вдруг Хизэши записал меня в братья, но он сам прояснил
ситуацию. Каким-то чудом – полицейские все чудотворцы в смысле
сплетен – Хизэши разузнал, что меня сегодня публично поздравляли во
дворе нашей управы и даже (пресветлый Будда!) пили саке за
казенный счет. С чем меня поздравляли, он не знал, но справедливо
решил, что с повышением. Суть повышения также осталась для Хизэши
тайной, только он и не стремился вызнать всю подноготную. Его
повысили зимой, меня повысили на пороге лета – братья, кто еще,
если не братья!
Он, понятное дело, старший, я
младший.
Как младший, я заплатил за выпивку.
Потом заплатил еще раз. Потом Хизэши взял добавку, как старший.
Потом нас угостили за счет заведения. Дальше гуляла вся публика,
какая только собралась в лапшичной, а дядюшка Ючи не брал платы за
каждую третью чашку лапши и каждую пятую бутылочку саке. Потом
Хизэши увидел мою новую одежду, подаренную преемнику господина Абэ
от лица службы – я забрал ее у Широно, прежде чем отправить слугу в
управу, потому что из лапшичной собирался идти домой.
Я и опомниться не успел, как меня
раздели и сразу одели, но уже в дареное.
«Какой красивый! – горланил Хизэши,
предвосхищая мою встречу с приемной сестрой. – Да ты просто бог
Идзанаги! Как чудесно, я встретил прелестного
юношу