Нет, ну не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять -- за
убийство пятерых полицейских меня по голове не погладят. Да и пять
лет каторги тоже не могут стать самым светлым пятном в моей жизни.
И, самое обидное, срок мне впаяли без права возвращения в ряды
флота. Фактически, если посмотреть на ситуацию здраво, у меня в
жизни не осталось никаких перспектив. Я, как ни крути, превратился
из-за той глазастой бабы в изгоя. Меня, по большому счету, предали
все, кому я верой и правдой служил, не жалея ни сил, ни самой
жизни, как написано в Уставе. Если точнее -- мною подтерлись. Ну и
что теперь? Семь бед, один ответ. Можно рискнуть узнать, чего хотят
от меня тренированные ребята на гравио-серфах.
Посчитав это решение окончательным, я выключил прицел и опустил
ствол лазергана. Серферы приблизились настолько, что я разглядел
штыри навесного вооружения на их досках под серебристыми парусами,
сотканными из вакуум-поля. На доске ведущего, на турели с массивным
маховиком гироскопа, виднелся кургузый ствол "микроволновки". Не
смотря на столь тяжелую нагрузку, снижающую баланс доски донельзя,
серфер перед посадкой крутанул амплитудный фронт-луп, в перевороте
убрал шверт, а потом очень точно закончил сальто, проскользив
доской по траве. Едва незнакомец отпустил гик, в его руках тут же
возник плазмоган среднего калибра и уставился мне в живот. Скосив
глаза, я заметил, что остальные серферы, не опускаясь на грунт,
выключили генераторы парусного поля и тоже держат меня на прицеле.
Скромненько, но со вкусом, надо признать. Нет, конечно, я мог
немного покувыркаться в траве и гарантированно срезать парочку
ребят, затянутых в черные аэрокостюмы, но смысла в этом большого не
было. Мне или придется убить их всех, после чего моя судьба станет
судьбой ободранного, вечно голодного скитальца, не имеющего
возможности примкнуть к цивилизованным поселениям, и не имеющего
желания примкнуть к варварам, или же мне придется попытаться
узнать, чего серферы хотят от меня.
Не сходя с доски и не сводя с меня прицела, их предводитель
сказал:
- Насильно мы тебя никуда не потащим. Это раз.
Был он на пару-тройку лет старше меня, но тридцати пяти ему,
похоже, не было.
- Уже на этом спасибо, - с кривой усмешкой ответил я. - Но что
вам тогда помешало поинтересоваться, хочу ли я, чтобы меня кто-то
освобождал? Ты представить не можешь, в какое идиотское положение я
попал. Я не хочу остаток жизни бегать от властей!