Они уже скрывались там в первое немецкое наступление и даже
оборонялись совместно с отступавшими красноармейцами, когда в конце
первого военного года остатки 51-й армии отошли к Керчи и к 16
ноября эвакуировались на Кубань через Керченский пролив. В тот раз
пришлось отсиживаться в катакомбах не так долго, потому что
успешная Керченско-Феодосийская десантная операция позволила
изгнать немцев к началу января. Теперь же части вермахта снова
стремительно наступали, и людям из соседних поселков вновь
приходилось прятаться в те же каменоломни.
* * *
Полковник Ягунов хорошо представлял себе причины разгрома
Крымского фронта. Командование действовало нерешительно, а
организована оборона Ак-Монайского перешейка оказалась очень плохо.
Вернее, к обороне почти и не готовились. Хотя у фронта и имелись
целых три армии, но настоящую эшелонированную оборону никто
организовать так и не потрудился. Основные силы почему-то
расположили скученно и одним единственным эшелоном. А резерв
оказался совершенно недостаточным.
Разгадка такого странного построения войск была очень простой.
Вся группировка РККА в районе перешейка располагалась для нанесения
удара с правого фланга, с выступа на севере, где до этого удалось
подвинуть румынскую дивизию. Позиции артиллеристов расположили тоже
для этой задачи предстоящего наступления, почему-то не подумав, что
враг может в любой момент нанести контрудар. Имелись хорошие шансы
упредить противника, но время для атаки командиры тоже
упустили.
В марте приехал армейский комиссар первого ранга Лев Мехлис,
фанатичный большевик, который сразу начал буйствовать, сняв
начштаба Толбухина и заменив его своим знакомым генералом по
фамилии Вечный. Тут же начались и бесконечные препирательства с
командующим фронтом генералом Козловым. Мехлис, фактически, как
представитель Ставки, подмял под себя всех остальных фронтовых
руководителей, продавливая свое собственное мнение. А большим
специалистом в военном деле Мехлис не был. Зато лез во все нюансы,
ломая военные планы, разработанные штабом фронта. Слабовольный
Козлов никак не мог этому воспрепятствовать.
Естественно, вся эта нездоровая суета в руководстве отразилась
на боеготовности фронта. Запланированное наступление несколько раз
переносилось. А приказа готовить оборонительные позиции тоже не
было. Мехлис считал, что подготовка к обороне снизит наступательный
дух бойцов. Потому нервозность от руководства передавалась и
командирам рангом пониже, что вызывало в войсках постоянную суету,
бессмысленную и непродуктивную.