— Да все и так понятно. Бросят нас здесь и подохнем все, —
сказал еще какой-то боец из противоположного угла. Судя по голосу,
говоривший был уже немолод.
— А ты кто такой, чтобы панику разводить? — поинтересовался
политрук.
— Я Павелецкий Ефим, местный житель, рабочий ополченец. Работал
мастером красильного цеха на заводе. Да раздолбали уже весь наш
завод. Да и дом раздолбали. Вот в каменоломни люди и
попрятались.
— Так чего ты решил, Ефим, что бросят нас? — спросил
лейтенант.
— А что тут непонятного? В прошлый раз бросили всех нас, и мы
уже тут в каменоломнях от немцев прятались. Они в поселке
расстреляли кучу народа. Да и теперь все то же самое будет. Только
в прошлый раз через полтора месяца отбили Керчь обратно. А теперь
сколько сидеть тут придется в подземелье, так этого никто не знает,
— сказал ополченец.
— Ты прямо какой-то мрачный пророк, — сказал Воеводин.
— А что я сказал не так? Если бы хотели нас вывозить отсюда, то
вывезли бы заранее на кораблях. А то спасайся сам, как можешь.
Военных вывозят, да и то не всех. Вон, вас никто и не вывез,
например. А уж на нас, на гражданских, и вовсе всем наплевать.
Начальству все равно, сколько нас немцы тут поубивают, — проговорил
Ефим.
— Да ты, дядя, антисоветской пропагандой занимаешься, — сказал
политрук Никонов.
— Ничем я не занимаюсь. Ранен я в ноги осколками. Идти не могу,
болит все. Сгнием мы тут в каменном мешке, попомните мои слова, —
пробормотал ополченец. Потом добавил:
— А объясни мне тогда, дураку, раз ты политрук, какого лешего
наша армия постоянно драпает перед немцем?
Никонов не растерялся и выдал:
— Так это стратегия такая оборонительная. Изматывание
противника. Заманиваем немцев в стратегическую глубину, чтобы потом
разгромить, когда они подальше зайдут. Это также, как Наполеона
громили. Заманили в Москву сначала, а потом всеми силами навалились
и победили.
— Слово-то больно мудреное, вся эта ваша «штратегия». Прямо
какой-то хитрый план получается, — сказал Павелецкий.
— Если по-простому, так заманим врага в мышеловку, а потом
прихлопнем, — объяснил политрук.
— Как бы нас тут в этой каменной мышеловке сперва не
прихлопнули, — протянул Ефим.
— Ну, что за ополченцы у нас? Одни пораженцы, — пожаловался
политрук лейтенанту.
— Да не пораженец я. Просто мне обидно за страну. Гонору вон
сколько было перед войной. Мол, разобьем, ежели чего, любого врага
на его территории. Ну, и где это все? Только и сдаем немчуре города
один за другим. Вот и Крым войска оставляют. Бегут наши
красноармейцы. Керчь сдали во второй раз. Тьфу ты! Позорище!
Противно просто, — сказал ополченец.