сьна различные обстоятельства и
причины, что косвенно может подтверждать версию следствия о том,
что...
Душа моя
возмущалась, но разум понимал — если верхушка вынесла такое
решение, значит так тому и быть. Никакие адвокаты не помогут. Да и
кто в здравом уме рискнет сейчас защищатьвыписанного?
Отец стал
кому-то неугодным? Помешал? Что же теперь будет? Что теперь будет
со всеми нами? С нашим Домом? Со мной? Что будет со
мной?!
Я схватил
бутылку и отхлебнул. Это была водка. Поперхнулся. Но мозги
прочистило. Немного успокоился, погрузившись в какое-то
оцепенение.
Затрезвонил
телефон. Макс. Я аж вздрогнул от неожиданности.
— Алло, ты
новости видел?! — закричал в трубку звонивший.
— Видел, —
ответил я как-то слишком спокойно.
— И что
теперь? — растерявшись от моего умиротворённого тона, спросил
он.
— Не знаю,
— честно признался я.
— Саня, ты
что, опять куролесишь? Твоего батю повязали! В шпионаже
обвиняют!
— Я знаю.
Сейчас только новости прочитал.
— Огнем же
ведь будут карать!
Верно,
огнем. По Закону всех шпионов должны отправить в крематорий, причем
живьем, причем в присутствии наблюдателей. Всю семью Дома — на
пожизненную каторгу. Впрочем, пожизненно — это громко сказано. Едва
ли кто выдерживал больше трех лет на Северных землях. Сам Дом — под
трубу огнемета. Земли — раздадут другим думским. Фамилию вычеркнут
из всех формуляров. Так поступили когда-то с Домом Прокофьевых. Так
поступят и с нами.
— Ты
слышишь меня? — это на линии до сих пор висел Макс.
— Слышу.
Макс, мне нужно бежать.
—
Бежать?
— Я не хочу
на каторгу! — меня снова прорвало. — Не хочу на это гребенную
каторгу! Я не хочу таскать камни! Слышишь? Не хочу копать туннели в
урановых рудниках! Я не хочу жить в вонючем бараке! Не хочу есть
баланду! Не хочу!
— Никто не
хочет, — резонно заметил Макс. — Но бежать — это же полный
бред!
— Почему
бред? На каторгу, по-твоему, не бред отправляться
добровольно?
— От
полиции разве убежишь? — переходя на шёпот, спросил Макс. — Слушай,
это не телефонный разговор — сам понимаешь, уши есть везде. Давай я
приеду. Ты где сейчас?
— В
«Кутузове».
— Жди,
скоро буду.
На том
конце трубы отключились.
Я некоторое
время смотрел на танцующую стриптизершу, но даже не замечал ее —
так был погружен в свои мысли.
Сбежать.
Да, надо сбежать. Куда-то... хрен знает куда, но
сбежать!