Паштет башкой вертел и удивлялся.
Лагерь раскинулся вольготно, размерами — глазом не окинуть —
удивлял. Громадный! Народу тут было — ну, точно — тысячи. Сначала
огнестрела попадалось очень мало, потом пошли одинаково одетые в
серые длинные кафтаны мужики. У некоторых на головах — железные
шапки-котелки. Только без дужки, а то прям хоть сейчас кашу
вари.
Спросил ехавшего рядом Хассе. Тот
усмехнулся, сказал, что это московские стрельцы, их вот так
одинаково одевают. Тоже мушкетеры и неплохие в деле — признал
великодушно.
Оставалось только остаться в
непонятках — помнил же, что стрельцы в красных кафтанах, все
поголовно, а тут — серые. Потом еще в голубых кафтанах попались на
глаза. Альтернативная реальность? Похоже на то, потому как описать
московитскую одежду Паша бы не взялся. И вроде не такие
коричнево-серо — черные, как его соротники, у московитов красный в
чести, много тут этого цвета. Но какое все необычное по виду!
Картинки раньше видал привычные, а тут — проехала кучка всадников —
ни одной одинаковой шапки! Все такие вычурные, что и не нарисуешь.
И запахи разные в нос лезут, то конским потом, то кожей, то дымком
костров. А то вдруг — кашей с луком и салом.
Подъехал конный, весь в черном, Геринг
тут же заговорил с ним. И на удивление тот ответил по-немецки же.
Спросил — ругодивские ли немчины? Хауптманн отрицательно помотал
головой. Черный всадник кивнул, показал рукой в черной перчатке с
раструбом направление, велел найти Гьюрия Францешбенка. Почему-то
показалось Паше, что этот черный — не русский, хотя и немецкий ему
не родной. Тронулись туда, куда показал.
Паштет понял, глядя вокруг, что вроде
как и все в армии — внешне на первый взгляд хаос и неразбериха, а
на деле и караулы стоят и патрули видны и посыльные из штаба вишь
ездят. И публика не бездельничает. И структура лагеря стала
проясняться.
Спрашивали по пути еще несколько раз.
Понимали их, кто нужен, показывали куда идти, разве что искомого
начальника по-разному величали, кто говорил Георг Францбек, кто
Юрий Фаренсберк, а последний солдапер — явно своего, тоже немецкого
вида, надулся и гордо поименовал начальника герром Юргеном фон
Фаренсбахом. Геринг хмыкнул и вскоре уже его рота размещалась в
указанном месте. Пока Паша возился со своей палаткой, Хассе сходил
«понюхать воздух», то есть на разведку, пообщался с компатриотами и
принес свежие новости.